СОВЕТСКИЕ ТАНКИ ГЕРМАНСКИЕ ТАНКИ АМЕРИКАНСКИЕ ТАНКИ ЯПОНСКИЕ ТАНКИ ФРАНЦУЗСКИЕ ТАНКИ ИТАЛЬЯНСКИЕ ТАНКИ ТАНКОВЫЕ СНАРЯДЫ 12 Июля 1943 Курская Дуга совхоз Октябрьский

Тяжелый танк «Тигр» ведет бой с советскими средними танками Т-34.Одна из версий о происхождении этого драматического снимка гласит что танки были сняты во время боя раненым советским военным корреспондентом, а фотоаппарат и пленка попали затем в качестве трофея к немцам. Курская дуга, июль-август 1943. Разногласия в верховном командовании Германии «Цитадель», как и любая другая крупная военная операция, была детищем различных планов, директив, манипуляций и махинаций многих высокопоставленных лиц и офицеров нацистской Германии. Она не родилась на свет в одночасье как полностью созревший плод лихорадочного ума Гитлера или кого-либо из его генералов. Она складывалась постепенно, рывками и частями, и с самого начала на ее подготовке сказывались изменения планов, вызывавшихся многочисленными факторами, которые, казалось, менялись от недели к неделе. В марте 1943 года в результате немецкого контрудара русские были вынуждены оставить Харьков. Командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Манштейн хотел продолжить наступление и дальше, но успешным оно могло быть лишь в случае одновременного нанесения удара по русским войскам с севера на Курск армиями генерал-фельдмаршала Клюге. В Берлине, где генеральный штаб ОКХ рассмотрел этот вопрос, однако, сочли, что предлагаемые Манштейном планы операций «Пантера» и «Ястреб» не приведут к успеху. К тому же начиналась оттепель — малоподходящее время для наступательных операций. Наступление войск Манштейна выдохлось, и фронт стабилизировался. Немцы оттянули с передовых позиций все танковые дивизии для переоснащения, пополнения и подготовки к новым боям. «Тигры» из состава 503-го батальона тяжелых танков на Курской дуге. Изучая общее стратегическое положение Германии, Гитлер и два генеральных штаба — ОКВ (штаб оперативного руководства вооруженными силами Германии) и ОКХ (штаб главного командования сухопутных войск) — пришли к единому мнению по двум пунктам: во-первых, что можно ждать вторжения войск союзников на континент и, во-вторых, что в 1943 году вермахт не сможет добиться желаемого исхода конфликта на Восточном фронте. В остальном же в высших эшелонах нацистского командования царил глубокий раскол. Одна группа генералов во главе с начальником штаба оперативного руководства Йодлем рекомендовала, чтобы Гитлер снял часть сил с советско-германского фронта и укрепил немецкие войска в Средиземном море и на Атлантическом валу. На Восточном же фронте лучше перейти к обороне. Генеральный штаб ОКХ, который главное внимание уделял России, решительно выступал против такого предложения. Главное командование сухопутных войск подчеркивало, что положение на Восточном фронте ухудшается. К концу января 1943 года немецким войскам не хватало 4.870 тысяч солдат для выполнения своих оперативных задач. Немецкие бронетанковые войска понесли огромные потери. Германия вторглась в Россию летом 1941 года, имея 19 полностью оснащенных танковых дивизий, в составе которых находилось 3300 танков. Но в конце января 1943 года на всем Восточном фронте у немцев оставалось только 495 боеспособных танков. Сотни других находились в ремонтных мастерских. Требовались срочные пополнения, ощущалась нехватка самолетов, грузовиков и даже лошадей. На этом основании ОКХ доказывало, что снять часть сил с Восточного фронта можно лишь на определенных условиях — значительно сократив протяженность линии фронта, чтобы войска могли отойти на наиболее выгодные стратегические оборонительные позиции. Для Гитлера это было неприемлемым. Продолжение отступления на Восточном фронте означало пагубное падение престижа Германии среди сателлитов и утрату важных экономических ресурсов оккупированных районов России. Боевая подготовка советских войск: обкатка танком расчета противотанкового ружья. Курская дуга. Однако даже сам Гитлер не мог не считаться с суровой реальностью, что вермахт более не способен предпринять широкое стратегическое наступление в России, и эту точку зрения разделяло его ближайшее окружение. Выход был один — надо было переходить к обороне. Но есть разные способы обороны, и в поисках оперативного решения, наиболее отвечающего требованиям момента, выбор остановился на Курской дуге. Начальник генерального штаба ОКХ Курт Цейтцлер был полностью согласен с Гитлером, что наилучшим методом обороны длинной линии фронта в России является проведение ограниченных наступательных операций на отдельных участках Восточного фронта. Если провести такие операции, как только дороги подсохнут, русские не успеют начать свое наступление. Это позволит достичь ряда целей, которые наметил для себя Гитлер. Наступательный потенциал Красной Армии будет серьезно ослаблен. Необходимость перебрасывать немецкие войска со всех других театров войны отпадет сама по себе. Ударная мощь вермахта окажет глубокое впечатление на германских союзников, многие из которых стали сомневаться в способности Германии добиться победы. Эти цели, разумеется, по своему размаху значительно уступали тем планам, которые Гитлер будет связывать с операцией «Цитадель» в разгар ее подготовки. Но планирование «Цитадели» началось довольно робко, и в первых своих приказах, отданных немецким командующим, Гитлер демонстрировал несвойственную ему нерешительность. 13 марта 1943 года он так изложил свой стратегический план: «Следует ожидать, что русские после окончания зимы и весенней распутицы, создав запасы материальных средств и пополнив частично свои соединения людьми, возобновят наступление. Поэтому наша задача состоит в том, чтобы по возможности упредить их в наступлении в отдельных местах с целью навязать им, хотя бы на одном из участков фронта, свою волю… На остальных участках фронта мы должны отражать атаки русских, пока они не истощат свои силы…» Среди генералов особое доверие Гитлер питал к Вальтеру Моделю, который настаивал, что его войска должны иметь достаточное время, чтобы подготовиться к наступлению и провести необходимую перегруппировку. Ссылаясь на данные воздушной разведки о глубине и мощи русской обороны, Модель доказывал необходимость значительного усиления его войск танками, артиллерией и пехотой. Гитлер признал эти аргументы достаточно убедительными, чтобы предоставить своим командирам дополнительное время для подготовки. Гитлер хотел также собрать для наступления не только как можно больше тяжелых танков «тигр», но и новых средних танков «пантера». Наступление на Курской дуге требовало несколько сотен новых мощных бронированных машин для решающих боев в наиболее важных секторах фронта, но пока что из-за технологических трудностей немецкая промышленность выпускала всего лишь около 12 «пантер» в неделю. Боевая подготовка советских войск: Расчет советского противотанкового 45-мм орудия. Курская дуга. Задержки с подготовкой наступления продолжались, а конфликты между генералами углублялись. Наконец 15 апреля 1943 года Гитлер утвердил Директиву № 6 об операции «Цитадель». «Я решил, как только позволят условия погоды, провести наступление “Цитадель” — первое наступление в этом году. Этому наступлению придается решающее значение. Оно должно завершиться быстрым и решающим успехом. Наступление должно дать в наши руки инициативу на весну и лето текущего года. В связи с этим все подготовительные мероприятия необходимо провести с величайшей тщательностью и энергией. На направлении главных ударов должны быть использованы лучшие соединения, наилучшее оружие, лучшие командиры и большое количество боеприпасов. Каждый командир, каждый рядовой солдат обязан проникнуться сознанием решающего значения этого наступления. Победа под Курском должна стать факелом для всего мира. Я приказываю: Цель наступления — сосредоточенным ударом, проведенным решительно и быстро силами одной ударной армии из района Белгорода и другой — из района южнее Орла, путем концентрического наступления окружить находящиеся в районе Курска войска противника и уничтожить их. В ходе этого наступления в целях экономии сил следует занять новый сокращенный фронт по линии Нежега — река Короча — Скородное — Тим — восточнее Шигр — река Сосна. Советский офицер ставит боевую задачу подчиненным. Необходимо обеспечить максимальное массирование ударных сил на узком участке, чтобы, используя местное подавляющее превосходство во всех средствах наступления (танках, штурмовых орудиях, артиллерии, минометах и т. д.), одним ударом пробить оборону противника, добиться соединения обеих наступающих армий и, таким образом, замкнуть кольцо окружения. Сосредоточение сил обеих групп армий для наступления осуществить в глубине, вдали от исходных позиций, чтобы, начиная с 28.4, на шестой день после отдачи приказа главным командованием сухопутных войск, они могли начать наступление. При этом следует принять все меры по маскировке, сохранению тайны и введению противника в заблуждение. Самым ранним сроком наступления является 3.5». Командующие группами армий должны были доложить о готовности своих войск к 24 апреля 1943 года. «Тигр» из состава 503-го батальона тяжелых танков на Курской дуге. 4 мая, почти три недели спустя после принятия Директивы № 6, Адольф Гитлер созвал в Мюнхене совещание своих высших военачальников для окончательного обсуждения вопросов, связанных с операцией «Цитадель». Правда, инспектор танковых войск генерал-полковник Гудериан (в отличие от большинства других участников совещания) утверждает, что эта встреча была созвана, чтобы решить, будет ли вообще проводиться операция «Цитадель», а не для согласования деталей наступления. Гитлер открыл совещание, выступив с речью, в которой дал оценку положения на Восточном фронте, затем предложил присутствовавшим высказать любые возможные соображения. Модель, не присутствовавший на совещании, но изложивший свое мнение в письме, высказался против наступления на Курской дуге. Манштейн сделал оговорку, что наступление может быть успешным, если начать его без дальнейшей отсрочки. Фельдмаршал Кейтель проголосовал за наступление. Йодль считал его нецелесообразным. Цейтцлер, зная, что Гитлер хочет предпринять наступление, рекомендовал провести операцию «Цитадель». Клюге поддержал Гитлера и Цейтцлера. Единственный, кто открыто высказался на совещании против «Цитадели», был Гудериан, который заявил, что наступление бесцельно и что немецкие войска при наступлении будут снова разбиты и «мы наверняка понесем тяжелые потери в танках», которые не будем «в состоянии восполнить снова». Однако большинство участников совещания высказались в пользу наступления. Гитлер тем не менее не назвал конкретную дату начала «Цитадели». Необходимо было обеспечить наступающие войска достаточным количеством танков, которых, по общему признанию, явно не хватало. Фюрер к тому же хотел добиться технического превосходства над русскими, и по его мнению новые типы танков могли обеспечить победу под Курском и наголову разбить русские армии. САУ «Фердинанд» подбитые на Курской дуге. Но выпуск средних танков «пантера» все еще отставал от установленного графика. На совещании в Берлине 10 мая министр вооружений Альберт Шпеер заверил Гитлера, что связанные с производством «пантер» технологические трудности преодолены и к концу месяца будет построено не менее 324 «пантер». Поскольку требовалось доставить их на фронт и передать танковым дивизиям, Гитлер в качестве предварительной даты наступления под Курском назначил на 13 июня. Но этот день прошел, и затем была назначена новая «окончательная» дата — 5 июля. 1 июля Гитлер собрал на совещание старших командиров, непосредственно участвующих в операции «Цитадель», чтобы обсудить последние детали. Но вместо всестороннего обсуждения стратегических и тактических проблем накануне столь решающей битвы Гитлер произнес одну из своих длинных речей. «Пантера» подбитая на Курской дуге. Собравшиеся генералы услышали, что операция «Цитадель» возникла не только в силу военной ситуации, а явилась неизбежным результатом провалов, допущенных германскими союзниками, и прежде всего Италией, которая виновата почти во всех неудачах, постигших Германию. Затем Гитлер добавил к этому перечню Румынию и Венгрию, оказавшихся абсолютно ненадежными и не заслуживающими доверия. Гитлер подчеркнул, что Германия, «чего бы это ей ни стоило», не должна уступать ни пяди завоеванной земли, поскольку без этой территории и ее ресурсов, материальных и людских, рейх существовать не сможет. Каждому немецкому солдату следует твердо знать, что он сражается в силу этих причин и он должен сражаться на занимаемых позициях без отступления. Немецкий танкист рассматривает выбоину от попадания снаряда на броне танка «Тигр». Курская дуга, август 1943 г. Он предупредил генералов, что Россия способна создать немало серьезных трудностей для них, но время «Цитадели» пришло. В течение лета Красная Армия будет выжидать, готовясь к крупному наступлению зимой. Таким образом, разбить врага надо сейчас. Орловский выступ глубоко вдавлен в русскую линию фронта, и отдавать этот плацдарм Красной Армии он не намерен. Этот выступ выгоден рейху, так как сковывает значительные силы противника. Русские не способны организовать планомерный отвод войск, и, следовательно, нужно немедленно нанести по ним удар. В ходе разгрома, который последует за немецкой атакой, танковые дивизии смогут полностью уничтожить спасающиеся бегством войска противника. Гитлер, однако, признал, что русские располагают крупными силами и что операция «Цитадель» сопряжена с крупным риском. Но предупреждения на этот счет, заявил он, основаны на бумажных выкладках и цифровых данных, решающее же значение будет иметь его вера в победу. Он напомнил присутствующим, что, вопреки всем военным советам и оценкам генерального штаба, он принял решение присоединить Австрию, ввел войска в Чехословакию, разгромил Польшу и сокрушил русские армии. 5 июля вермахт нанесет свой удар, и весь мир снова почувствует мощь немецких вооруженных сил. Танки Pz.Kpfw. VI «Тигр» танковой дивизии СС «Дас Райх» на Курской дуге. В предверии летнего наступления 1943 года, чтобы скрыть переброску и развертывание подвижных соединений, были изменены названия и нумерация а также дивизионные эмблемы панцергренадерских (танково-моторизованных) дивизий. Видоизмененная дивизионная эмблема «Дас Райх» - «вольфсандел» на корпусе этого PzKpfw VI, не похожа на оригинальный рунический символ. Вермахт готовится к наступлению Закулисные разногласия и интриги в военном руководстве рейха не должны, однако, создавать у нас ложное представление, что операция «Цитадель» была «обделенной» с точки зрения ее материально-технического обеспечения. За два года боев против Красной Армии вермахт понес тяжелые потери, но немцы по-прежнему располагали огромной ударной мощью для наступления на Курской дуге. Буксировка подбитого танка Т-34 с поля боя безбашенным тягачом на базе Т-34 под обстрелом противника. Курская Дуга, июль 1943. Конечно, по сравнению с крупными наступательными операциями 1941–1942 годов «Цитадель» кажется всего лишь ограниченной попыткой со стороны Германии уничтожить войска противника своими танковыми дивизиями на сравнительно узком участке фронта. Особенно убедительным подобное умозаключение выглядит на бумаге: в 1941 году нацисты вторглись в Советский Союз, имея 11 армий, наступавших на фронте протяженностью в 1200 миль, а в 1942 году в летнем наступлении немцев принимали участие шесть армий на фронте протяженностью 450 миль. В операции «Цитадель» участвовали три армии, изготовившиеся нанести удар на фронте всего лишь в 150 миль. Но эти выкладки обманчивы. Да, по сравнению с прошлыми наступательными кампаниями операция «Цитадель» проводилась на значительно сузившемся участке фронта, но это намного увеличивало ударную силу наступавших дивизий и позволяло сконцентрировать огневую мощь тяжелого оружия. Линии снабжения были короче, и их легче было защищать. Последняя отсрочка даты наступления — с 13 июня на 5 июля — дала немцам возможность направить дополнительно еще два батальона «пантер» в дивизии генерала Моделя на северный фас дуги, а также некоторое количество этих новых средних танков на южный сектор Курского выступа. Основные удары наносили 4-я танковая армия генерал-полковника Гота с юга и 9-я армия генерал-полковника Моделя — с севера. Две эти группировки должны были соединиться восточнее Курска, зажав в стальные «клещи» находившиеся на выступе крупные силы русских. 4-я танковая армия наступала силами 48-го танкового корпуса (3-я, 11-я танковые дивизии и моторизованная дивизия «Великая Германия») и танкового корпуса СС в составе трех дивизий — «Адольф Гитлер», «Мертвая голова» и «Рейх». Ее правый фланг прикрывала армейская группа генерала Кемпфа, наносившая удар на северо-восток, — один танковый и два пехотных корпуса. Наглядное впечатление о силе основных соединений немцев дает дивизия «Великая Германия», располагавшая 180 танками, в том числе 80 новехонькими «пантерами», а также подразделением штурмовых самоходных орудий. Согласно специальному исследованию Курской битвы, проведенному командованием сухопутных войск США, на Восточном фронте летом 1943 года немцы имели в составе четырех групп армий «Север», «Центр», «Юг» и «А» 161 дивизию, в том числе 26 танковых, и, кроме того, еще семь дивизий в Финляндии. На других театрах войны у немцев было: 12 дивизий в Дании и Норвегии; 25 дивизий во Франции, Бельгии и Голландии; три дивизии в Италии и Сицилии и восемь — на Балканах. Таким образом, находившиеся в 1943 году на Восточном фронте дивизии составляли более 75 процентов общей численности немецких сухопутных войск, что убедительно подтверждает правоту утверждений русских, что именно они несли основное бремя наземной войны против общего врага. Наступавшая с севера на 40-километровом участке фронта немецкая ударная группировка генерала Моделя имела в своем составе 1500 танков и САУ, а южная — генерала Гота — 1700 танков и САУ. Главный удар наносили 35 дивизий, оснащенных 2700 танками и САУ и поддерживаемых 10 тысячами артиллерийских орудий. Всего в группировке немцев насчитывалось 900 тысяч человек, из которых 530 тысяч принимали прямое участие в наступлении. Два воздушных флота — 2050 истребителей и бомбардировщиков — прикрывали наступающие группировки с воздуха, кроме того, немцы имели резерв поддержки и пополнения из 500 самолетов. Морально-боевой дух войск имеет не меньшее значение, чем их численность. Генерал танковых войск Меллентин в связи с этим указывает, что многие соединения, подготовившиеся к битве, обладали «ударной мощью, которой они никогда больше не будут иметь» и что «в первый и последний раз за время кампании в России дивизии до начала наступления получили несколько недель отпуска и были полностью укомплектованы живой силой и техникой». Рота американских танков М3с «Генерал Ли», поставлявшихся в СССР по ленд-лизу, выдвигается к переднему краю обороны советской 6-й гвардейской армии. Июль 1943 г. В ночь на 4 июля немецким солдатам было зачитано специальное послание Гитлера. «Солдаты Рейха! Сегодня вы начинаете великое наступательное сражение, которое может оказать решающее влияние на исход войны в целом. С вашей победой сильнее, чем прежде, укрепится убеждение в тщетности любого сопротивления немецким вооруженным силам». Анализ окончательной расстановки сил показывает, что Гитлер вместе со многими своими генералами верил, что немецкая армия имеет блестящие шансы достигнуть под Курском своей основной цели — окружить русские войска, находившиеся на выступе, и уничтожить их. Следует отметить один важный момент: немцы начинали Курскую битву при фактическом равенстве с русскими в танках и самоходных установках. Советские пехотинцы контратакуют при поддержке танков Т-34 на Курской дуге. Это равенство немцы имели также в авиации — 2500 самолетов против 2650 русских. Немецкие летчики были уверены, что качество их боевых машин выше и немецкий летный состав в целом имеет лучшую подготовку. Немцы также знали, что их танковым дивизиям всегда удавалось в начале сражения прорывать фронт противника. На этот раз мощным ударным группировкам требовалось преодолеть всего каких-то 70 миль, и этот охватывающий маневр может быть осуществлен, как это неизменно было раньше, стремительным броском всесокрушающей неотразимой силы. Двухмесячная задержка начала операции «Цитадель» была использована немцами для скрупулезной подготовки. Каждый метр Курского выступа был сфотографирован разведывательными самолетами, и снимки переданы войскам. Офицеры пехотных и танковых дивизий целыми днями изучали в бинокли позиции противника, рельеф местности и выносили на свои оперативные карты траншеи, укрепленные пункты, танки — все. Немецкое тяжелое штурмовое орудие «Фердинанд» 653-го батальона (дивизиона), захваченное в исправном состоянии вместе с экипажем солдатами советской 129-й Орловской стрелковой дивизии. Курская Дуга, август 1943. Главная штаб-квартира Гота находилась в Микояновке — в 35 километрах от линии фронта. Пять аэродромов в районе Харькова были запружены истребителями, бомбардировщиками и штурмовиками, готовыми по первому сигналу подняться в воздух. Все, что можно было сделать для подготовки наступления, было сделано. Никогда раньше ни одна крупная операция, подчеркнул генерал Меллентин, «не была подготовлена лучше, чем эта… Боевой дух наступающих войск был исключительно высок. Они были готовы выдержать любые потери и выполнить все поставленные перед нами задачи». Час проведения операции «Цитадель» наступил. Советский лейтенант угощает пленных немцев сигаретами. Курская дуга, 17 июля 1943. Невероятный русский танк Т-34 В надвигавшейся схватке на Курской дуге русские полагались на два основных танка — средний Т-34 и тяжелый КВ-1. Оба танка имели одинаковый двигатель, но ввиду разницы в весе Т-34 имел максимальную скорость 51 км ч, тогда как КВ-1 развивал скорость 35 км ч. Оба эти танка были вооружены эффективной 76,2-мм пушкой и пулеметами. Многие танки имели более массивную броневую защиту, чем Т-34 (65 мм — башня и 47 мм — корпус), но его покатая броня обеспечивала наилучшую защиту, чем у всех существующих танков этого класса. До появления «Тигров» и «Пантер» летом 1943 года основным соперником «тридцатьчетверки» был немецкий танк Т-IV («Тигры» ограниченно применялись под Ленинградом зимой 1942-43, и в составе танковых дивизий СС в третьей битве за Харьков в феврале 1943). Первоначально Т-IV был вооружен короткоствольным 75-мм орудием, совершенно неэффективным против Т-34, бронебойный снаряд пушки которого вспарывал броню Т-IV, как консервный нож. Немецкая САУ «Фердинанд» подбитая на Курской дуге. Воздействие этого русского танка на моральный дух немцев, пожалуй, было большим, чем фактические потери немцев на полях сражений. Именно этот танк немцы считали столь опасным, что переносили начало операции «Цитадель» с недели на неделю, чтобы подбросить на фронт «Пантеры» и «Тигры». «Это — чудо-оружие, — писал немецкий танкист в своем рапорте, — которое сеет ужас и страх, где оно появляется». Во встречном бою или быстрой огневой схватке, там, где значение имели высокая проходимость, скорость и маневренность, ничто не могло сравниться с Т-34. Высокими боевыми качествами, которые также вселяли отчаяние в немцев, обладали и тяжелые танки КВ. Но в битве на Курской дуге русским предстояло сразиться с новыми бронированными немецкими машинами, с которыми они ранее близко не сталкивались, — «пантерами» и «Тиграми» и исполинскими самоходными орудиями «Фердинанд», которые немецкие солдаты называли «Слон» (Слонами или Элефантами вероятно все же можно считать модернизированные после Курской битвы Фердинанды, которые прошли доработку маски пушки и получили пулемет в лобовом листе корпуса). Советские пехотинцы продвигаются у разрушенного немецкого танка PzKpfw V «Пантера». Пантера № 315, была подбита артиллерийским огнем и взорвана немцами при отступлении. Курская Дуга, июль 1943. Необходимо, однако, сделать следующее примечание. Слово «Тигр» стало синонимом превосходной смертоносной бронированной машины. Из второй мировой войны этот танк вышел, наделенный неким магическим могуществом, которым не обладало ни одно другое оружие подобного класса. В том, что касается Курской битвы, нет никаких оснований для подобных оценок! Сравнение характеристик Т-34 и «Тигра» летом 1943 года выявит поразительный факт — «тридцатьчетверка» была лучшим танком. Конечно, «Тигр» был массивнее, имел более толстую броню и более мощное орудие — 88-мм пушку. Но он не был подходящим танком для наступательной операции на Курской дуге. На пересеченной местности его скорость — какие-то 12 миль в час — вдвое уступала скорости Т-34. Запас хода не превышал 100 километров, и без дозаправки на поле боя «тигры» вскоре оставались без горючего, становясь сидячей мишенью для русских орудий. К тому же «Тигры», спешно доставлявшиеся с немецких заводов под Курск, часто страдали от механических поломок. А отбуксировать «Тигр» с поля боя мог только другой «Тигр» (или два 18-ти тонных тягача "Фамо"). Подбитый немецкий средний танк Pz.Kpfw. III Ausf. M. Фото датируется 12-15 июля 1943 года, село Поныри. Перед началом наступления на Курской дуге многим немецким офицерам на память приходил один боевой эпизод, который ярко продемонстрировал, каким опасным, упорным и отважным противником может быть стойкий экипаж одного русского танка. Этот отчет о поразительной схватке с русским тяжелым танком взят из немецких источников, так что скептикам трудно поставить под сомнение его подлинность. «Один из танков КВ-1 сумел прорваться к единственной дороге, по которой снабжалась немецкая ударная группа войск на северном плацдарме, и блокировать ее на протяжении нескольких дней. Первые ничего не подозревавшие грузовики, доставлявшие снаряжение, были немедленно расстреляны и сожжены русским танком. Практически не было возможности уничтожить это чудовище. Из-за болотистой местности обойти его было нельзя. Подвоз продовольствия и боеприпасов прекратился. Тяжело раненых солдат невозможно было эвакуировать в госпиталь для операции, и они погибли. Попытка вывести танк из строя с помощью батареи 50-мм противотанковых пушек, стрелявших с расстояния 450 метров, закончилась тяжелыми потерями для расчетов и орудий. Тяжелое штурмовое орудие «Фердинанд», уничтоженное прямым попаданием авиабомбы с советского пикирующего бомбардировщика Пе-2. Тактический номер танка неизвестен. Район станции Поныри и совхоза «1 мая». 15 июля 1943. Советский танк остался невредимым, несмотря на, как это было установлено позже, 14 прямых попаданий. Снаряды оставили лишь синеватые вмятины на его броне. Когда подтянули закамуфлированное 88-мм зенитное орудие, советские танкисты хладнокровно позволили установить его в 600 метрах от танка, а затем уничтожили вместе с расчетом, прежде чем оно успело выпустить первый снаряд. Неудачей обернулась и попытка саперов подорвать танк ночью. Правда, саперам удалось подкрасться к танку вскоре после полуночи и подложить взрывчатку под гусеницы танка. Но широкие гусеницы мало пострадали от взрыва. Взрывной волной от них оторвало несколько кусков металла, но танк сохранил подвижность и продолжал наносить ущерб тыловым подразделениям и блокировать доставку снаряжения. Вначале русские танкисты получали продовольствие по ночам от разрозненных групп советских солдат и гражданского населения, но затем немцы перекрыли этот источник снабжения, оцепив весь прилегающий район. Однако даже эта изоляция не вынудила советских танкистов покинуть занятую ими выгодную позицию. В конце концов немцы сумели справиться с этим танком, прибегнув к следующему маневру. Пятьдесят танков атаковали КВ с трех сторон и открыли по нему огонь, чтобы приковать к себе внимание экипажа. Под прикрытием этого отвлекающего маневра удалось установить и замаскировать еще одно 88-мм зенитное орудие позади советского танка, так, чтобы на этот раз оно сумело открыть огонь. Из 12 прямых попаданий три снаряда пробили броню и уничтожили танк». И это был всего один русский тяжелый танк. Немецкая САУ «Фердинанд» на Курской дуге. «Летающий дот» Так же как и в отношении многих других аспектов Курской битвы, попытки установить точное число боевых самолетов, танков и других видов оружия тонут во множестве источников и содержащихся в них противоречивых данных. Сведения о численности немецкой авиации, например, варьируются, начиная с минимальной цифры — 1700 самолетов всех типов, но это готовые к вылету самолеты первой линии, которые должны были принять участие в поддержке наступления. Любой такой передовой эшелон имеет в резерве ряд самолетов, проходящих технический осмотр и проверку, оперативный резерв, а также запасные самолеты, выделенные для немедленной переброски на фронт с целью восполнения потерь. Поэтому после начала сражения число использованных самолетов неуклонно возрастает. Так или иначе, но, во всяком случае, утром 5 июля под Курском немцы имели минимум 1700 самолетов, готовых к выполнению боевых задач. Тысяча самолетов должна была поддержать 4-ю танковую армию Гота на южном фасе дуги, и около 700 боевых машин были выделены для поддержки 9-й армии генерала Моделя. Немецкая истребительная авиация состояла из новых истребителей «Фокке-Вульф-190» и «Мессершмитт-109». Большинство самолетов поддержки наземных войск составляли пикирующие бомбардировщики Ю-87. Для Курской битвы немцы стянули к фронту ряд специальных эскадрилий Ю-87, вооруженных 30-мм пушками и предназначенных для борьбы с танками, а также новые двухмоторные штурмовики «Хейнкель-129». Имелось также значительное число многоцелевых двухмоторных бомбардировщиков Ю-88 и устаревших «Хейнкелей-111». В передовой эшелон входили самолеты и некоторых других образцов, поскольку люфтваффе подбросили к Курску все, что могли собрать на других фронтах. Советские бойцы рассматривают уничтоженный на Курской дуге немецкий танк Pz.Kpfw. IV Ausf. G Советская авиация имела в качестве своей основной задачи непосредственную поддержку сухопутных войск. Истребители должны были использовать каждую возможность для атаки немецких «фокке- вульфов» и «мессершмиттов», штурмовиков и бомбардировщиков. Особые надежды русские возлагали на ИЛ-2, одномоторный штурмовик, имевший почти невероятную живучесть. Экипаж самолета и его мотор были защищены толстой броней, в силу чего ИЛ-2 мог выдержать значительное число попаданий снарядов и пуль, которого хватило бы, чтобы сбить несколько других самолетов и продолжать полет. Даже немецкие летчики, первоначально с пренебрежением относившиеся к советским самолетам, лишь восхищенно качали головами, говоря об этом «летающем доте», состоявшем на вооружении советских ВВС. В люфтваффе широкую известность получил следующий случай — он действительно имел место — с одним таким штурмовиком, который подвергся атаке сразу четырех немецких истребителей. Для перехватывавших ИЛ-2 четырех истребителей, вооруженных пушками и пулеметами, одинокий советский штурмовик был, что называется, «лакомым куском». Первый истребитель зашел в хвост «летающему танку» и выпустил по нему весь свой боезапас — никакого видимого эффекта. Один за другим остальные три истребителя проделали то же самое, но штурмовик продолжал лететь. Не верящий своим глазам немецкий летчик связался по рации с другим пилотом звена и спросил, почему этот русский самолет не падает. И тут же услышал ставший классическим ответ: «Господин полковник, ежа в задницу не укусишь». Через два дня после начала немецкого наступления штурмовики ИЛ-2 добьются блестящего успеха при атаке 9-й танковой дивизии, когда несколько эскадрилий ИЛ-2 массированным ударом за 20 минут уничтожат 70 немецких танков. Неисправный "Тигр" эвакуируется двумя 18-ти тонными тягачами "Фамо" 1943. «Тигр» из состава 503-го батальона тяжелых танков, недалеко от Мерефы, июль 1943. Русские готовятся к обороне Советское Верховное Главнокомандование получило сведения о планируемом немецком наступлении в районе Курска от своих разведчиков в апреле 1943 года. Но ни один русский в здравом уме не примет на веру разведывательную информацию, источником которой является Берлин. Всегда существует возможность, что такая информация может быть подброшена намеренно, чтобы заманить противника в гигантскую ловушку. Советское командование пошло по единственно разумному пути: полученную информацию тщательно изучили, а затем начали активную кампанию по сбору разведывательных сведений на фронте и в тылу немецких войск. При изучении подготовки русских к сражению на Курской дуге предельно ясным становится следующий вывод: немцы в течение длительного времени пользовались заслуженно высокой репутацией за свою методичность, эффективность и способность не упустить ничего из виду при подготовке к сражению. Все это достаточно справедливо, но не следует забывать о том, что русские превзошли своих противников в тщательности и всесторонней подготовке к этой битве. Неисправный «Тигр» эвакуируется в тыл двумя 18-ти тонными тягачами "Фамо". «Тигр» из состава 503-го батальона тяжелых танков, недалеко от Мерефы, июль 1943. 8 апреля — за неделю до того, как оперативный приказ № 6 об операции «Цитадель» был подписан в Берлине, — маршал Жуков дал глубокую и прозорливую оценку намерений вермахта в подготовке наступательной операции. Вот текст доклада, который Жуков направил Сталину: «1. Противник, понеся большие потери в зимней кампании 42/43 года, видимо, не сумеет создать к весне большие резервы, для того чтобы вновь предпринять наступление для захвата Кавказа и выхода на Волгу с целью глубокого обхода Москвы… вынужден будет весной и в первой половине лета 1943 года развернуть свои наступательные действия на более узком фронте и решать задачу строго по этапам, имея основной целью кампании захват Москвы… 2. Видимо, на первом этапе противник, собрав максимум своих сил, в том числе до 13–15 танковых дивизий, при поддержке большого количества авиации нанесет удар своей орловско-кромской группировкой в обход Курска с северо-востока и белгородско-харьковской группировкой в обход Курска с юго-востока… Этим наступлением противник будет стремиться разгромить и окружить наши 13, 70, 65, 38, 40 и 21-ю армии… 3. На втором этапе противник будет стремиться выйти во фланг и тыл Юго-Западному фронту в общем направлении через Валуйки—Уразово. Навстречу этому удару противник может нанести удар из района Лисичанска в северном направлении… 4. На третьем этапе после соответствующей перегруппировки противник, возможно, будет стремиться выйти на фронт Лиски—Воронеж—Елец и, прикрывшись в юго-восточном направлении, может организовать удар в обход Москвы с юго-востока через Раненбург—Ряжск—Рязань. Танковые "клинья" в действии. 5. …Противник в этом году основную ставку при наступательных действиях будет делать на свои танковые дивизии и авиацию, так как его пехота сейчас значительно слабее подготовлена к наступательным действиям… Противник… может бросить против нашей курской группировки до 15–16 танковых дивизий общей численностью до 2500 танков. 6. Для того чтобы противник разбился о нашу оборону… необходимо как можно быстрее собрать с пассивных участков и перебросить в резерв Ставки на угрожаемые направления 30 полков ИПТАП…» Стратегия Жукова, заключавшаяся в том, чтобы максимально подготовиться к сражению и затем втянуть в него противника и уничтожить, особенно отчетливо видна в последнем абзаце доклада: «Переход наших войск в наступление в ближайшие дни с целью упреждения противника считаю нецелесообразным. Лучше будет, если мы измотаем противника на нашей обороне, выбьем его танки, а затем, введя свежие резервы, переходом в общее наступление окончательно добьем основную группировку противника». Из направленных затем в апреле докладов и рекомендаций двух советских командующих — Рокоссовского (Центральный фронт) и Ватутина (Воронежский фронт) — становится совершенно ясным, что оба этих советских полководца, несмотря на различные условия их фронтов — и тот факт, что Гитлер еще не издал свою Директиву № 6, — дали исключительно точную оценку оперативным возможностям противостоящего им противника. Судя по этим докладам, почти все советские офицеры верили, что немцы начнут свое наступление не позднее мая. Кто мог предвидеть те сложные проблемы, с которыми столкнется Гитлер, и проволочки, созданные самим фюрером при подготовке этого наступления? Но нигде в советских планах и в советских оценках намерений противника нет даже намека на то, что немцы будут столь «щедры», что предоставят Красной Армии еще шесть-семь недель после того, как пройдут все предполагаемые сроки начала наступления на Курской дуге. Это позволяет сделать весьма любопытный вывод, что Советское Верховное Главнокомандование было, по-видимому, полностью уверено, что, даже если немецкое наступление начнется в мае, оно все равно потерпит поражение. Жуков вернулся с Курской дуги в Москву поздно вечером 11 апреля и весь следующий день готовил вместе с начальником Генерального штаба А. М. Василевским и его заместителем генералом А. И. Антоновым материалы, карты обстановки и рекомендации для действий Красной Армии в предстоящие месяцы. Все трое пришли к выводу — точно к такому же, как и сделал Гитлер, — что немцы, по- видимому, будут стремиться удерживать свои позиции на фронте от Финского залива до Азовского моря и в этих целях попытаются провести крупную наступательную операцию против Курского выступа. Вечер 12 апреля они провели со Сталиным, где были приняты окончательные решения относительно дальнейших действий Красной Армии. Основные стратегические резервы сосредоточивались в районе Курска, хотя Верховный Главнокомандующий продолжал опасаться за безопасность Москвы. Бойцы подразделения старшего лейтенанта А. Бурака при поддержке артиллерии ведут наступление. Курская Дуга, июль 1943. К середине апреля командующие фронтов получили приказы готовить прочную, глубоко эшелонированную оборону для отражения русскими немецкого наступления. Под твердым руководством Жукова русские войска днем и ночью готовились к сражению, на Курский выступ подтягивались пехота и боевая техника, но тем не менее всегда сохранялась возможность пересмотра стратегии, если этого потребуют обстоятельства. Прошел май, начался июнь. К этому времени, пишет Жуков, «фактически уже во всех деталях стало известно о намерении противника нанести по Воронежскому и Центральному фронтам мощный удар с привлечением для этого нужных танковых группировок и использованием новых танков “Тигр” и самоходных орудий “Фердинанд”». Оборонительно-инженерные работы русских на Курской дуге носили гигантский размах. На самом выступе широкие оборонительные полосы тянулись поочередно одна за другой. Немцам предстояло преодолеть шесть укрепленных рубежей. Каждый рубеж был до предела насыщен полевыми укреплениями, укрытиями, противотанковыми препятствиями. Даже если бы немецким войскам удалось пробиться через эту насыщенную огневыми средствами оборону, их ожидали мощные силы Степного фронта, а за ним находился еще один рубеж оборонительных сооружений на восточном берегу Дона. Передовые подразделения 285-го стрелкового полка 183-й стрелковой дивизии ведут бой с противником в захваченных немецких окопах. Курская битва, 10 июля 1943. Подступы к каждой оборонительной полосе были прикрыты обширными минными полями — в среднем более 5 тысяч противотанковых и противопехотных мин на каждую квадратную милю оборонительной зоны. Были выкопаны глубокие противотанковые рвы. На Центральном фронте длина траншей и ходов сообщений достигла 4240 километров. Таков же был размах инженерных работ и на Воронежском фронте — образно говоря, на этих двух фронтах русские выкопали траншею, которая простиралась от Западного побережья США до берегов Великобритании. Значительную часть этой колоссальной работы выполнили войска, но в ней принимало участие также гражданское население. Так, в июне на оборонительном строительстве трудилось 300 тысяч рабочих и колхозников Курской области. В то время как велись эти работы, в войсках шла непрерывная учеба и подготовка к предстоящей титанической схватке. Делалось все для того, чтобы надежно организовать оборону. Ничто не было пущено на самотек. Имеется известное разночтение в сведениях о численности советских сил, собранных для Курской битвы, что, по-видимому, зависит от надежности источников. Согласно официальным правительственным данным, русские имели 1.337 тысяч человек, 20.220 орудий и минометов, 3.306 танков и САУ и 2650 самолетов. Жуков пишет, что необходимо было решить задачу материально-технического обеспечения 1330 тысяч человек, до 3600 танков и САУ, 20 тысяч орудий и 3130 самолетов (с учетом авиации дальнего действия). Такие же цифры приводит и Рокоссовский. Сапёры - «Sturmpionieren» из дивизии СС «Дас Райх» на броне штурмового орудия StuG III Ausf F. Курская битва, 1943 Генеральный план Жукова для предстоящей битвы на Курской дуге был основан на тех принципах, которые столь эффективно оправдали себя в ожесточенных сражениях под Москвой и Сталинградом. Основу его составляло намерение дать возможность немецкой группировке начать наступление и ввязаться в бой по всей линии фронта. Предполагалось, что обороняющиеся советские войска отойдут на запасные линии обороны только в том случае, когда будет практически невозможно дольше удерживать свои позиции, но такой отход будет осуществлен в соответствии с намеченным до начала битвы планом и после того, как будет нанесен тяжелый урон противнику. Затем в соответствии с классической формулой Жукова, когда наступательный натиск немцев, которые под воздействием превосходящей русской огневой мощи неизбежно понесут огромные потери, выдохнется, в битве наступит переломный момент. И тогда Жуков бросит свои армии в наступление против полчищ вермахта на Центральном, Брянском, Воронежском и Степном фронтах, а также на примыкающих флангах соседних Западного и Юго-Западного фронтов. Осуществлявший общее оперативное руководство обороной советских войск на Курской дуге маршал Жуков полностью отдавал себе отчет в том, что, какой бы обильной ни была агентурная информация и сведения фронтовой разведки о планах противника, предстоящая битва будет сопряжена с большим риском. Любой допущенный просчет мог привести к прорыву немецких танковых колонн к Курску. Немецкая САУ «Фердинанд» из состава 653-го батальона, разрушенная внутренним взрывом. Курская дуга, полоса обороны 70-й армии, лето 1943 г. Чтобы сохранить контроль за ходом сражения и лишить немцев возможности развить успех в случае прорыва фронтовой обороны, Жуков полагался на мощный оперативный резерв — войска Степного фронта генерала Конева. Конев имел в своем распоряжении для немедленной переброски в любой район, где возникнет опасное положение, сильную танковую группировку в составе 5-й гвардейской танковой армии генерала Ротмистрова, механизированного и танкового корпусов. Для прорыва массированной русской обороны немецкое командование отошло от традиционной формулы «блицкрига» и прибегло к тактике «танковых клиньев». Острие наступающего клина составляли тяжелые танки — «Тигры», за ними двигались новые «Пантеры» и средние танки Т-IV. Но речь шла не об одном клине, а о нескольких следующих друг за другом танковых клиньев, расширяющихся к основанию, как наконечник копья. Позади танков наступали «гренадеры», вооруженные автоматическим оружием и гранатами. За ними двигалась на бронетранспортерах основная масса мотопехоты. Немцы надеялись, что даже глубоко эшелонированная русская оборона не выдержит удара таких сменяющих друг друга клиньев, каждый из которых теоретически был способен пробить широкую брешь в русских позициях. Когда первый клин утратит наступательный порыв, ему на смену тут же придет другой, и в результате целой серии таких последовательных ударов можно будет уничтожить всех обороняющихся русских или преодолеть их наиболее важные ключевые позиции. Костяк советской обороны составляли противотанковые опорные пункты и противотанковые районы, насыщенные противотанковыми средствами. Основным противотанковым орудием была 76-мм дивизионная пушка — исключительно эффективная против средних танков Т-III и Т-IV. Однако бои с 60-тонным «тигром» показали, что снаряды часто отскакивают от их массивной брони. Самоходные орудия «фердинанд» также были защищены 200-мм броней — более толстой, чем броня большинства крейсеров на море. Колонна танков PzKpfw III Ausf.J. Танк вооружен пушкой 5 cm L/60. Курская дуга, 17 июля 1943. Соответственно русские организовали систему огня своих противотанковых опорных пунктов таким образом, чтобы в нужный момент добиться его максимальной концентрации. Под командованием офицера-артиллериста находилось до 10 противотанковых орудий, и он мог сосредоточить их огонь на одной цели. Даже «тигр» не был способен выдержать огонь десятка 76-мм орудий. К тому же каждый противотанковый опорный пункт был прикрыт плотными минными полями. Подорвавшийся на мине танк немедленно попадал под губительный огонь не только противотанковых орудий, но и тяжелой артиллерии. Кроме того, минные поля вынуждали танки двигаться медленно и осторожно, что облегчало артиллерии обрушивать на них шквал снарядов. Глубокоэшелонированные противотанковые районы были тщательно оборудованы в инженерном отношении и столь искусно замаскированы, что буквально сливались с окружающей местностью. До начала сражения попытки немецких разведчиков и наблюдателей засечь эти районы позорно провалились. «Ни минные поля, ни противотанковые опорные пункты обнаружить не удавалось до тех пор, пока на мине не подрывался первый танк или первое русское противотанковое орудие не открыло огонь». Вечером 4 июля Жуков находился в штабе Рокоссовского. Из разговора с Василевским, который был в штабе Воронежского фронта, он узнал, что пленный солдат 168-й пехотной дивизии рассказал, что немцы должны перейти в наступление на рассвете следующего дня. Затем в третьем часу утра позвонил командующий 13-й армией и доложил, что захваченный в плен сапер 6-й пехотной дивизии сообщил, что немецкое наступление начнется в 3.00 утра 5 июля. Жуков намеренно отдал приказ на проведение артиллерийской контрподготовки и доложил о принятом решении Сталину. Захваченные исправными танки Pz.Kpfw. V «Пантера», вероятно из состава 10-й «Пантербригады». Танки захвачены на СПАМ - сборном пункте аварийных машин на окраине Белгорода. Дальний танк с тактическим номером 732 был доставлен в Кубинку для испытаний. Август 1943. В 02.20 советская артиллерия открыла огонь. В течение 30 минут 600 орудий и минометов вели огонь по немецким войскам, приготовившимся к наступлению. В дополнение к орудиям и минометам русские выпустили тысячи реактивных снарядов М-31 «катюш», превративших ночь в день. Немцы были застигнуты врасплох, когда советская артиллерия открыла массированный огонь. Нацистские войска сами готовились начать артподготовку в 2.30, подвергнуть советские позиции получасовому обстрелу, затем перенести огонь в глубь советской обороны, чтобы немецкая пехота и танки могли начать наступление на позиции русских. Первоначально около ста немецких батарей попали под огонь артиллерии Рокоссовского. В течение некоторого времени среди немецких войск царила растерянность и по меньшей мере половина немецких батарей не смогла открыть огонь. Гренадеры дивизии СС «Тотенкопф» обсуждают совместные действия с командиром танка «Тигр» из 503 ТТБ. Лето 1943 года. Курская битва. В 4.30 — через 2 часа 10 минут после упреждающего огневого удара русских — заговорили первые немецкие орудия, затем к ним присоединились другие. Артиллерийская канонада усилилась и слилась в сплошной громовой гул. В воздухе появилась немецкая авиация. Однако эта артиллерийская подготовка принесла гораздо меньше результатов, чем ожидали немцы. Они рассчитывали своими первыми залпами нанести сокрушительный удар по оборонительным рубежам противника. Вместо этого они сами попали под внезапный огонь русских батарей. Эффективность артиллерийского контрудара — особенно выбор момента для его начала — позднее вызвала известную критику. Сам Жуков считает, что контрподготовку следовало начать несколько позже. Но в любом случае немецкие группировки понесли чувствительные потери от упреждающих артиллерийских контрударов русских на Центральном и Воронежском фронтах. Управление войсками было нарушено, сроки начала атаки перенесены, а начавшееся наступление плохо организовано. Немецкое штурмовое пехотное орудие StuG33B проезжает мимо уничтоженной «Катюши». У немцев «Катюша» получила прозвище «Сталинский орган». Курская Дуга, июль 1943 Центральный фронт Разгоревшееся на Курской дуге 5 июля 1943 года гигантское сражение первоначально велось на двух участках выступа — Центральном фронте генерал-лейтенанта Рокоссовского и южнее — на Воронежском фронте генерал-лейтенанта Ватутина. Хотя бои на каждом из этих фронтов являются неотъемлемыми частями Курской битвы, фактически это были две отдельные крупные наступательные операции немцев, которые должны были слиться в одну, если бы немцам удалось сомкнуть бронированные «клещи» к востоку от Курска. Около 5.30 утра 5 июля немецкие войска оставили свои укрытия и устремились к оборонительным позициям русских. В секторе 13-й армии в первой линии немецкой атаки наступали три танковые (9, 18 и 20-я) и пять пехотных (6, 78, 86, 216 и 292-я) дивизий. Постепенно эти дивизии растянулись по фронту наступления, чтобы нанести удар не только по 13-й армии, но и по примыкающим флангам 48-й и 70-й армий русских — на участке всего в 45 километров. Вскоре русские отчетливо увидели танковые клинья, которыми немцы собирались проткнуть их оборонительные позиции. Острие их составляли ударные группировки из отборных немецких танковых и мотопехотных частей. Каждая такая группировка насчитывала 40–50 танков, сопровождаемых пехотой. Генерал армии К.К. Рокоссовский осматривает немецкий тяжелый танк Pz.Kpfw. VI«Тигр», подбитый артиллеристами 307-й дивизии под Понырями в июле 1943 года. Взошедшее солнце высветило панораму ожесточенного сражения. Русские встретили противника громовым ураганом огня и стали. Тяжелые орудия в упор били по немецким танковым клиньям; их окутала плотная завеса огня минометов, противотанковой артиллерии, шквальных залпов «катюш». В небе почти над головами советские штурмовики и истребители охотились за немецкими танками и бронетранспортерами, расстреливали скопления пехотинцев. Горела трава, горели пшеница и кукуруза, горели отдельные строения и деревни. Пламя и дым, гонимые по полю западным ветром, быстро смешались с пылью и густыми клубами черной маслянистой копоти, тянувшейся от горевших танков. Казалось, что от тысяч одновременно рвущихся снарядов горит сама земля. Воздух наполнился гулом и грохотом канонады, обломками и комьями земли, пылью и пеплом. Немцы знали, что им придется преодолевать минные поля, и они обнаружили, что местность буквально усеяна тысячами смертоносных мин. Немецкий сапер снимает противотанковую мину. Уровень подготовки кадров Вермахта в 1943 году существенно снизился. Много немецких танков, подорвались на собственных минных полях, выдвигаясь на позиции для наступления и попали в краткосрочный и средний ремонт. А впереди их еще ждали советские минные поля. Двигавшиеся через расчищенные саперами проходы немецкие танки оказывались в заранее пристрелянных секторах огня противотанковых опорных пунктов, и даже толстая броня «тигра» не могла выдержать залпа нескольких 7,62-мм противотанковых орудий, стреляющих с близкого расстояния. Прежде чем танки продвинулись на милю от своих исходных рубежей, значительная часть их подорвалась на минах и остановилась. Там, где танки не могли преодолеть противотанковые районы русских, немецкие пехотинцы получили приказ атаковать артиллерийские позиции. Но каждый опорный противотанковый пункт был прикрыт перекрестным огнем пулеметных и минометных гнезд, которые имели приказ вести огонь только по немецкой пехоте, атакующей эти пункты. В результате немцы несли тяжелые потери. Русская тактика полностью окупила себя: немецкие пехотинцы оказались отрезанными от танков, а сами танки стали жертвой губительного огня русской артиллерии. Наступление захлебнулось в крови, и под непрекращающимся, смертоносным огнем немцы отошли на исходные позиции. В 7.30, перегруппировав силы и оценив прочность советской обороны, немцы вновь ринулись в атаку после часовой интенсивной артиллерийской подготовки. На этот раз немецкие войска навалились на левый фланг 13-й армии гораздо более крупными силами, чем в первой атаке. Советские солдаты осматривают подбитый в ходе Курской битвы немецкий тяжелый истребитель танков «Фердинанд». Солдат слева на фото щеголяет в раритетном для 1943 года стальном шлеме СШ-36. Впереди ползли «тигры», а чтобы усилить таранную мощь клиньев, которые должны были взломать оборонительные позиции русских, немцы бросили на прорыв группу гигантских самоходных орудий «фердинанд» — 70-тонные стальные махины, защищенные 200-мм броней. Позади них двигались несколько сотен средних танков, которых сопровождали бронетранспортеры с «гренадерами». Немцы были полностью уверены, что их бронированные клинья не могут не протаранить советские оборонительные рубежи. Даже с близкого расстояния советские 76,2-мм орудия не могли пробить мощную броню «Фердинандов», и это вселяло в немцев надежду. Совместными усилиями «тигры» и «фердинанды» сумели пробиться через первую полосу советской обороны, и немецкая пехота хлынула за ними. Но, оказавшись в глубине оборонительной полосы, немецкие пехотинцы попали под плотный перекрестный минометный и ружейно-пулеметный огонь советских опорных пунктов и начали нести тяжелые потери. Постепенно они были отсечены от прорывавшихся танков, а советские артиллеристы перенесли огонь с «Фердинандов» на немецкие средние танки. Советский пулеметный расчет ведет бой. Оказавшись в одиночестве, «фердинанды» некоторое время продолжали продвигаться вперед и достигли траншеи и дзотов, где укрывалась советская пехота. Закаленные, бесстрашные и преисполненные ненавистью к врагу, русские солдаты выскочили из окопов и смело атаковали малоподвижные и не имеющие пулеметов «фердинанды». Некоторые из бойцов на ходу вскакивали на громыхающие неуклюжие самоходки и поджигали их из ручных огнеметов (вероятно все же речь идет о бутылках с КС). Так русский солдат в разгаре боя вынес смертный приговор этим могучим самоходным орудиям. К концу дня Модель бросил в бой основную массу своих танков при поддержке большого количества авиации. Всего за этот день немцы предприняли пять атак, и лишь к концу дня им удалось вклиниться в расположение 15-й и 81-й стрелковых дивизий. Советские солдаты ведут бой с танками противника - вдали подбитая немецкая САУ Штуг. Возобновившиеся на рассвете 6 июля атаки немцев вновь были встречены столь же плотным огнем, как и накануне, а русские солдаты сражались столь же отважно и стойко. Немцы обнаружили, что там, где удавалось ворваться в оборонительные позиции противника, русские, как правило, бились до последнего человека. К концу второго дня наступления на Центральном фронте немецкие войска продвинулись на фронте протяженностью 32 километра всего на 9—10 километров, но при этом группировка Моделя потеряла минимум 10 тысяч человек убитыми и 15 тысяч ранеными и пропавшими без вести. Таким образом, положение немцев, несмотря на частичный успех, было незавидным. По меньшей мере 250 танков и САУ были уничтожены обороняющимися русскими. Заменить их, как и 25 тысяч солдат и офицеров, было нечем. Немецкие войска к тому же израсходовали огромное количество боеприпасов, и Модель направил личную телеграмму Цейтцлеру в ОКХ о немедленной доставке 100 тысяч снарядов для танков и артиллерии. Вбитый в расположение русских клин не радовал Моделя. Было ясно, что танковые дивизии немцев прочно завязли в холмистой местности севернее Ольховатки. Из донесений воздушной разведки Модель узнал, что русские подтягивают к этому участку фронта крупные танковые подкрепления. «Не добившись успеха 6 июля в центре и на левом фланге нашей 13-й армии, — пишет Рокоссовский, — противник с утра 7 июля перенес основные усилия на Поныри. Здесь у нас был мощный узел обороны, опираясь на который, наши войска могли наносить фланговые удары по противнику, наступавшему на Ольховатку». Утром 7 июля Модель бросил свои войска на Поныри. Вот здесь, в этом районе, на протяжении последующих четырех дней и разгорелась битва, в которой немцам было суждено захлебнуться в собственной крови. Немцы бросились в атаку с отчаянной решимостью людей, которые знают, что им необходимо победить здесь, в этом месте, или смириться с крахом всех своих долгосрочных оперативных планов. Через несколько часов густая пелена пыли и дыма окутала окрестности, скрыв солнце. Горели дома, пшеница на полях, деревья. Яростные танковые атаки следовали одна за другой. Ураганный орудийный огонь чередовался с яростными рукопашными схватками между русскими и немецкими пехотинцами. Но русские создали здесь прочную оборону. Поныри и окрестности железнодорожной станции представляли собой лабиринт из глубоких траншей, дотов и дзотов, закопанных в землю танков, ощетинившийся всеми видами оружия. Чтобы преодолеть плотный перекрестный огонь русских, немцы применили психическую атаку: волна за волной немецкая пехота накатывалась на русские позиции навстречу глухому реву советских орудий, пронзительному визгу реактивных снарядов, непрерывной дроби пулеметно-винтовочного огня. Отборные солдаты вермахта атаковали русские позиции в этом секторе фронта сперва с запада, затем с востока, но повсюду наталкивались на ни на минуту не ослабевающий огонь оборонявшихся. Потери, которые несли немцы, были достаточно велики, чтобы сломить хребет любой армии, и надо отдать должное, что немцы в этом бою — это признают сами русские — сражались с исключительной храбростью и упорством. Один из немецких полков за час потерял всех офицеров. От батальонов остались роты, но они продолжали атаку, пока их численность не была сведена до взводов. В один из моментов немцы сосредоточили в лощине у Понырей более 150 танков и значительное число бронетранспортеров. Советская воздушная разведка сообщила об этой концентрации, и немецкая группа подверглась обстрелу тяжелой артиллерии и удару 120 штурмовиков и двухмоторных бомбардировщиков. Неся серьезные потери, немцы в беспорядке отступили. Во второй половине дня 7 июля под прикрытием массированного налета немецкой авиации два батальона пехоты, поддержанные 50 танками, сумели ворваться на северо-западную окраину Понырей. Но за этим казавшимся реальным первым успехом Моделя последовал яростный контрудар русских частей. Оба батальона были уничтожены, и положение восстановлено. Гвардейские реактивные минометы «Катюша» на огневой позиции. «Катюша» неофициальное название боевых машин реактивной артиллерии БМ-8 с калибром реактивной мины 82 мм, БМ-13 с калибром реактивной мины в 132 мм, и БМ-31 с реактивной миной калибра 310 мм. Понимая, что он не может позволить себе передышки, Модель бросил на Поныри еще два полка пехоты и 60 танков. Эти свежие войска сумели потеснить 307-ю дивизию русских. Однако в течение ночи дивизия привела свои части в порядок и на рассвете перешла в контратаку, выбив немцев с таким трудом захваченных ими позиций и сохранив Поныри в руках советских войск. Ожесточенные бои, начавшиеся 7 июля в районе Ольховатки, продолжались и на следующий день. Утром до 300 немецких танков с автоматчиками атаковали северо-западнее Ольховатки боевые позиции 3-й истребительной бригады. В этом бою особенно отличилась отмеченная маршалом Жуковым в своих мемуарах противотанковая батарея капитана Г. И. Игишева, которая уничтожила 19 танков. После ожесточенного боя немцы отступили, не зная о том, что на батарее осталось одно орудие, а в живых — трое усталых раненых русских. Собрав в кулак свой последний танковый резерв — 4-ю танковую дивизию вместе с частями 2-й и 20-й танковых дивизий и ударной группой мотопехоты, — Модель предпринял отчаянную атаку на ослабленную непрерывными боями и потерями оборону русских в районе деревни Теплой. Рокоссовский приготовил достойный отпор этому натиску немецких войск. Трижды немцы врывались в расположение советских частей, и трижды контрудар русских отбрасывал их прочь с обильно политых кровью командных высот. Четвертой атаки не последовало — силы наступающих иссякли. К 10 июля немецкие потери в танках и живой силе достигли таких размеров, что стало ясно: наступление вермахта забуксовало. В этот день в секторе Центрального фронта немцам нигде не удалось продвинуться вперед. Оборонительная фаза битвы для советских войск на северном фасе Курской дуги, можно считать, закончилась. Немецкое наступление истощило и обескровило себя, натолкнувшись на русскую мощь и сопротивление, с которыми немцам никогда не приходилось сталкиваться раньше, и механизм широкого русского контрнаступления на Орловском направлении уже был приведен в действие. Но южнее, на Воронежском фронте, как и намечали немцы, все еще бушевала гигантская битва. Старший лейтенант Иван Шевцов, будущий Герой Советского Союза, рядом с подбитым им немецким танком «Тигр». Командир танковой роты 142-го танкового батальона (95-й танковой бригады 9-го танкового корпуса Центрального фронта) Иван Андреевич Шевцов 15 июля 1943 года во главе своего подразделения и во взаимодействии с пехотой первый ворвался на железнодорожную станцию Малоархангельск (Орловская область) и держал ее 4 часа до подхода подкреплений, нанеся значительный урон врагу в живой силе и технике. Лично уничтожил 4 танка, один из них танк PzKpfw VI «Тигр» и 3 противотанковых орудия. За этот бой 27 августа 1943 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Воронежский фронт Приказ о начале операции «Цитадель» предусматривал проведение артиллерийской подготовки ровно в 2.30 5 июля. В течение 30 минут немецкие орудия, минометы и шестиствольные реактивные установки должны были обрушить на русские позиции шквал снарядов и мин. В 300 двинутся первые танки, сопровождаемые «гренадерами», затем — мотопехота на бронетранспортерах. Люфтваффе с первыми лучами солнца появятся в небе над полем боя и нанесут бомбовый удар по передовой полосе русской обороны. Таков был план, но ему не суждено было сбыться. Гот решил, что 4-й танковой армии необходимо улучшить свои исходные позиции перед решающим наступлением. И вот во второй половине дня 4 июля после короткого, но мощного удара авиации и артналета немецкие танки и пехотинцы ринулись в атаку. Казалось, что эта атака застала русских врасплох. Прошло несколько часов, но их артиллерия по-прежнему вела спорадический и малоэффективный огонь. В нескольких местах частям 48-го танкового корпуса удалось достичь линии, проходившей в нескольких километрах южнее населенных пунктов Завидовка, Алексеевка и Лучанино. Расчет советского 45-мм противотанкового орудия ведет бой. Однако это немецкое наступление, судя по всему, не вызвало никакой тревоги у русских. Небольшие деревушки, занятые немцами, не имели существенного тактического значения для главной полосы обороны. Более того, с точки зрения Ватутина, немцы успешно сыграли на руку русским: подтянув свои войска к переднему краю русской обороны, они фактически открытым текстом сообщили советскому командованию, где сгруппировались их главные силы. В 22.30 4 июля Ватутин на основе этой информации подверг длительному массированному артобстрелу районы сосредоточения немецких войск, немецкие склады горючего и артиллерийские позиции. Немцы понесли тяжелые потери, и, кроме того, управление войсками оказалось дезорганизованным. Все, чего удалось добиться Готу своим «улучшением исходных позиций», — это оттеснить боевое охранение русских и подставить свои войска под огонь артиллерии главной линии обороны противника, которая оказалась гораздо более прочной, чем сообщала немецкая разведка. 5 июля — второй день наступления группировки Гота — принес немцам тяжелые потери и разочарования. Гот бросил в этот день на советские позиции около тысячи танков и 350 штурмовых орудий. Однако единственного успеха добились в этот день лишь танковые дивизии СС, которым в ожесточенных боях удалось вклиниться в главную полосу обороны русских и удержаться на завоеванных позициях в течение ночи. Южнее Белгорода 3-й танковый корпус сумел захватить небольшой, но важный плацдарм на восточном берегу Северского Донца. 6 июля немцы начали постепенно продвигаться вперед к Обояни. Прикрывая ведущую ожесточенные бои 4-ю танковую армию Гота, немецкая авиация произвела 1700 самолето-вылетов, что в немалой степени способствовало успеху немецких танковых дивизий. Постепенно вермахту удалось несколько улучшить общее положение, прорвать на ряде участков главный оборонительный рубеж русских и ввести в прорыв танковые группы, рвавшиеся к Обояни и переправам через Псёл. Дивизии СС, оттеснив 52-ю гвардейскую стрелковую дивизию, нацелились на Прохоровку. Другая мощная танковая группа немцев, форсировав Северский Донец, продвигалась с боями в направлении деревни Ржавец. Однако надежды Гота на быстрый бросок этой группы увяли, после того советское сопротивление в этом секторе фронта заметно усилилось. Гот понимал, что должен спешить, поскольку группировка Моделя увязала в упорной обороне советских войск Центрального фронта, и ему нечего было ждать поддержки с севера. Несмотря на серьезные потери, Гот по-прежнему располагал огромной ударной мощью — более 600 «Тигров», «Пантер», Т-IV и штурмовых орудий. Подбитый немецкий средний танк PzKpfw IV, модификации H или G. Курская дуга, июль 1943. Утром 7 июля танковые дивизии добились некоторого успеха. Передовые части немцев ворвались в Дубровку, отбросив русских к деревне Сырцево на реке Пена, которую немцы считали последним рубежом русской обороны на пути к Обояни. Немецкие танки устремились на северо-запад, надеясь пробить глубокую зияющую брешь в оборонительных порядках русских и получить свободу маневра для нанесения последующего удара в наименее защищенном направлении. Но этим надеждам не суждено было сбыться. Отступавшие русские войска, встретив выдвинувшиеся им на помощь подкрепления, заняли оборону, а затем нанесли решительный контрудар при поддержке групп Т-34 и КВ-1. Под шквальным огнем растерявшиеся немцы были вынуждены сами перейти к обороне и сражаться насмерть, чтобы избежать уничтожения. Сплошной линии фронта не было: вклинившиеся немецкие боевые группы пытались сломить очаги сопротивления противника на реке Пена. Наступавшим правее 48-го танкового корпуса дивизиям СС также удалось вбить три глубоких клина в оборону русских, но из-за ожесточенного сопротивления они никак не могли соединиться и, подвергаясь непрерывным фланговым атакам, несли серьезные потери в людях и технике. К 9 июля после пяти дней кровопролитных боев немцы сумели на некоторых участках Воронежского фронта продвинуться в глубь обороны русских, но понесли при этом чувствительный урон. Хотя в резерве у немцев имелись значительные силы, заменить уже потерянные танки им практически было нечем. Немецкие танковые генералы к тому же осознали, что противник превосходит их по качеству боевой техники. Тихоходные гигантские «Фердинанды» оказались беспомощными против советской пехоты. Новейшие средние танки «Пантера», на которые возлагались столь большие надежды, страдали рядом технических дефектов. Как «Фердинанды», так и «Пантеры» шли в бою с явно недостаточным запасом боеприпасов. Они к тому же легко загорались, поскольку их системы питания горючим имели неудовлетворительную противопожарную защиту. Гренадеры моторизованной дивизии СС «Мертвая голова» на бронетранспортере во время Курской битвы. Немецкие солдаты были уже измотаны непрерывными боями и испытывали нехватку провианта и боеприпасов. Огонь русской артиллерии не только не ослаб, но напротив, усилился, так же как и активность Русской авиации, что создавало серьезные трудности в подвозе снабжения, боеприпасов и ремонте танков на поле боя. К утру 9 июля 48-й танковый корпус находился в 25 километрах южнее Обояни, но от 9-й армии Моделя его отделяли добрых 150 километров. И мало кто верил, что потрепанной и обескровленной группировке Моделя удастся одолеть армии, которыми командовал Рокоссовский. Вермахту было преподано несколько болезненных для немецкого самолюбия уроков. Русский солдат оказался совершенно непохожим на того «недочеловека», которым изображала его нацистская пропаганда. Он бесстрашно вступал в схватку с гигантскими «фердинандами», броню которых не пробили артиллерийские снаряды, и победил их. Грозные «тигры» также становились пылающей добычей советских групп истребителей танков, действовавших на поле боя. Кичившиеся своим превосходством люфтваффе оказались неспособными одолеть русских в воздухе и бессильными помешать авиации противника бомбить и штурмовать немецкие войска. Сражение за Северный фас Курской Дуги. Русские танкисты также извлекли для себя важный урок. 88-мм орудие «Тигра» обеспечивало ему превосходство в бою над «тридцатьчетверкой», но только на дальних дистанциях. Когда же танки сближались и вели маневренную схватку среди холмов и балок, в садах, селах и рощах, Т-34, стреляя с близкого расстояния, легко пробивал броню «тигра». В последующие два дня Гот настойчиво пытался прорвать стратегически важные позиции русских южнее Обояни — между поселками Круглик и Новоселовка. Немецким войскам удалось несколько продвинуться в северном направлении, но продвижение было очень медленным и дорогостоящим. В результате непрерывных отчаянных атак и огромных потерь они вдавили в оборону русских выступ шириной 24 и глубиной 14 километров. Но Готу приходилось довольствоваться тем, что этот выступ мог предложить ему. Он наконец-то мог собрать танковые части в кулак и перегруппировать их вне пределов смертоносного огня советской артиллерии. Можно было также сменить измотанные непрерывными боями дивизии первого эшелона. Первое сообщение о том, что немцы перешли в наступление под Курском, вызвало в Москве небывалую напряженность. Москвичи толпились у репродукторов, жадно внимая сообщениям с фронта. Из первой же сводки Совинформбюро они узнали, что немцы бросили в бой свои основные силы, делая ставку на успешный исход сражения, и что советские войска, как никогда раньше в этой войне, были подготовлены к отражению натиска врага. Никто не сомневался, что южнее Москвы вспыхнуло одно из крупнейших сражений войны. У всех на языке была магическая цифра — 586 уничтоженных немецких танков! Одна эта цифра говорила больше, чем все другое. В сводке за 6 июля сообщалось, что советские войска немного отошли, а потери немцев составили 433 танка и 111 самолетов. 7 июля было объявлено об уничтожении 520 танков и еще 111 самолетов. На четвертый день битвы Москва сообщила, что советские войска на ряде участков фронта нанесли контрудары и что 8 июля немцы потеряли за день 304 танка и 161 самолет. К этому времени уже не было сомнений в том, что, даже если сведения о немецких потерях преувеличены, вермахт терпит огромные и, возможно, гибельные потери в результате сопротивления обороняющихся советских войск. Потрясающие немецкие потери в танках уже сами по себе говорили об огромном уроне, который враг несет в живой силе, оружии и другой боевой технике. Чувство напряженной тревоги сменилось волнующим ожиданием сообщений о дальнейших успехах советских войск. И затем 9 июля в газетах появились первые подробные репортажи о титаническом сражении на Курской дуге. Один из репортажей мгновенно привлек к себе внимание москвичей и всех советских людей, особенно его заголовок — «“Тигры” горят». Танки Pz.Kpfw. VI «Тигр» танково- гренадерской дивизии СС «Дас Райх» на Курской дуге. Но это была лишь прелюдия к решающей схватке. Не зная о намерениях друг друга, и немцы и русские готовились 12 июля нанести друг другу массированные удары на Воронежском фронте. Гот отчаянно нуждался в том, чтобы вырваться на оперативный простор юго-восточнее Обояни и, введя в прорыв крупные танковые силы, нанести сокрушительный удар по врагу и ринуться к Курску. Советское командование также чувствовало, что назрел момент для мощного контрудара по группировке Гота, и Воронежский фронт провел подготовку к такому контрудару. Генерал Ватутин наметил использовать в этих целях 1-ю танковую армию генерала Катукова, но эта армия вела упорные оборонительные бои, отражая непрерывные немецкие атаки. Поэтому Ватутину был передан почти весь мобильный оперативный резерв — 5-я гвардейская танковая армия под командованием опытного и талантливого танкиста генерал-лейтенанта П. А. Ротмистрова, а также 5-я гвардейская армия, входившая в состав Степного фронта. В дополнение к этому удару, который готовились нанести четыре советские армии на южном фасе Курской дуги утром 12 июля, в тот же день на Орловский выступ должен был обрушиться сокрушительный удар войск Брянского и левого крыла Западного фронта. Решающей схватке суждено было произойти между танковыми корпусами генерала Ротмистрова и дивизиями 2-го танкового корпуса СС. По приказу Гота немецкие командиры, собрав в кулак все боеспособные танки из рвавшихся к Обояни соединений, бросили их в направлении Прохоровки, где они лоб в лоб столкнутся с танками выдвигавшейся 5-й гвардейской армии. Оба танковых командира, противостоявшие друг другу в этой битве 12 июля, Ротмистров и Гот, не были незнакомцами: они уже сражались друг против друга под Сталинградом, когда Гот предпринял отчаянную попытку пробиться от Котельниково к окруженной армии Паулюса. В том сражении победа осталась за Ротмистровым, и это придавало ему уверенность перед новой схваткой. Он знал также, что, хотя общее руководство сражением осуществляет Гот, на поле боя действиями танкового корпуса СС руководит его командир генерал-полковник Хауссер. Пехота контратакует под прикрытием тяжелого танка КВ-1. Курская дуга, июль 1943. Утром 12 июля Ротмистров находился на командном пункте на холме юго-западнее Прохоровки. В составе его армии, усиленной двумя танковыми корпусами и полком САУ, насчитывалось около 850 боевых машин — большинство из них Т-34, хотя имелось и некоторое количество тяжелых танков КВ-1. Вскоре в небе появилась авиация. Волна за волной советские бомбардировщики, сопровождаемые истребителями, бомбили немецкие позиции. Танковое сражение под Прохоровкой — со стороны немцев в нем участвовало около 750 танков, в том числе более 100 «тигров», — началось в необычной манере, и начало его было неожиданным для обоих противников. Когда советские танки покинули свои укрытия и устремились вперед, наблюдатели обнаружили, что почти столь же грозная немецкая бронированная армада также перешла в наступление и движется навстречу советским танкам. Советские и немецкие самолеты устремились на помощь своим войскам, но густая пелена дыма и пыли и перемешавшиеся боевые порядки мешали летчикам отличить своих от чужих, в результате воздушные армады сцепились друг с другом, и над полем боя с утра до вечера, почти не затухая, кипели яростные воздушные бои. Через несколько минут первые эшелоны советских танков, ведя огонь на ходу, врезались в боевые порядки немцев, буквально пронзив их диагональным сквозным ударом. В этом близком бою «тигры» и «пантеры» лишились того преимущества, которое давали им их более мощные орудия и толстая броня. Такой массированной отважной танковой атаки никогда еще не было раньше, и никто больше не повторил ее до сегодняшнего дня. Смелый тактический удар советской стальной лавы предопределил дальнейший Ход танкового сражения. Казалось, весь мир содрогнулся от оглушительного грохота вспыхнувшей битвы. Гул сотен натужно ревущих моторов, лихорадочный артиллерийский огонь, разрывы тысяч снарядов и бомб, взрывающиеся танки, вой падающих самолетов — все слилось в адском громе, не смолкавшем до наступления темноты. Через несколько минут более 1200 танков и самоходных орудий смешались в гигантском водовороте, окутанном пеленой дыма и пыли, озаренным вспышками сотен танковых орудий. Лихая «кавалерийская» атака «тридцатьчетверок» была проведена столь стремительно, что тщательно разработанные немецкие планы сражения оказались сорванными, и немцы так и не получили возможности наладить управление своими частями и подразделениями и дать бой по всем правилам. Танки кружились на поле боя, наскакивали друг на друга посреди грохота орудий, всполохов огня, внезапных ярких вспышек взрывающихся танков и САУ. Советский легкий танк Т-70 проходит мимо уничтоженного немецкого среднего танка PzKpfw IV. Курская дуга. Поле боя казалось слишком тесным для такого огромного количества боевых машин, и уже через час оно было усеяно остовами горящих, коптящих, искореженных танков; многотонные башни от взрывов боеприпасов взлетали в воздух и отлетали на десятки метров. Уцелевшие танковые экипажи обнаружили, что пытаться выбраться с поля боя сквозь ливень снарядов, летящих осколков и пулеметных очередей равносильно самоубийству. Битва распалась на ожесточенные яростные схватки между отдельными группами танков, непрерывно маневрирующими, чтобы сосредоточить огонь на таких же вражеских группах. Ротмистров, видимо, был ошеломлен и потрясен тем, что он мог видеть со своего наблюдательного пункта. В густом облаке пыли, где факелами полыхали сотни танков и чадящие маслянистые густые столбы дыма тянулись ввысь над неподвижно застывшими машинами, трудно было с расстояния определить, кто наступает, а кто обороняется. Изумительный пример индивидуального мужества показали танкисты 2-го батальона 181-й бригады 18-го танкового корпуса, наступавшего вдоль левого берега Псёла, который столкнулся с большой группой «тигров», изготовившихся открыть огонь с места. Чтобы лишить врага преимущества, которое давали ему более мощные орудия, командир батальона капитан П. А. Скрипкин отдал команду: «Вперед! За мной!» — и направил свой танк в центр вражеской группы. Первым же снарядом командирский танк пронзил борт одного из «тигров», затем, развернувшись, тремя снарядами поджег второй танк. К тому времени немецкие танки успели развернуть свои длинные орудия и открыли огонь по этому удивительно смелому русскому танку. Вражеский снаряд проломил борт КВ, второй — ранил командира. Механик-водитель Алексей Николаев и стрелок-радист вытащили командира из загоревшегося танка и укрыли его в воронке. Но один из «тигров» двинулся прямо на воронку, чтобы прикончить советских танкистов. Тогда Алексей Николаев вскочил в свой горящий танк, завел двигатель и ринулся навстречу врагу. Что подумали немцы об этом охваченном огнем советском тяжелом танке, узнать нам не дано. «Тигр» остановился, попятился, выстрелил по советскому танку, но промахнулся, стал разворачиваться, чтобы уйти от надвигавшейся горящей стальной машины. Слишком поздно! Пылающий КВ на полной скорости врезался в «тигр». Гигантский взрыв потряс землю. С подобным героизмом немцы повсеместно сталкивались на поле боя. Самоотверженный героический поступок Николаева был лишь одним из многочисленных подвигов, которые помогли русским одержать победу над немецкими танковыми дивизиями. Сражение за Южный фас Курской Дуги. В опустившейся на поле боя ночной мгле еще долго можно было видеть костры догоравших остовов танков и сбитых самолетов. Вермахт потерял минимум 350, а возможно, и 400 танков, по меньшей мере половина участвовавших в бою немецких танков была уничтожена, а уцелевшие танки срочно нуждались в ремонте, обслуживании и пополнении горючим и боеприпасами. Были и другие невосполнимые потери — более 10 тысяч человек: экипажи танков, пехотинцы, а также десятки самолетов с экипажами. Некоторые специалисты утверждают, что русские не одержали победу в этой танковой битве, а лишь остановили врага. Подобная оценка того, что произошло, выглядит близорукой, ибо немцы бросили в бой танковую армаду, которая, по их мнению, никогда не могла потерпеть поражение. Более ста «тигров» и несколько меньшее количество «пантер» представляли собой элиту немецких танковых войск, но они не смогли одолеть советских танкистов. Русские значительно уступали немцам по числу тяжелых танков, но танкисты Ротмистрова в своих немногочисленных КВ и быстроходных «тридцатьчетверках» бились на равных со своим противником и столь же эффективно и яростно наносили разящие удары, как и получали. Есть противоречивые отчеты о том, что происходило в ночь с 12 на 13 июля. Согласно некоторым из них, русские остались на поле боя, чтобы эвакуировать подбитые танки и спасти уцелевшие экипажи. В других описаниях битвы говорится, что Ротмистров, не сумев до конца разгромить танковые дивизии противника, отвел свои корпуса с поля боя, чтобы перегруппировать их. Можно привести убедительные аргументы в поддержку и той и другой точки зрения, но в конечном итоге немцам это все равно ничего не дает. Немецкие танковые дивизии потеряли в этот день по меньшей мере половину своих танков, и в распоряжении Гота осталось не более 350 танков, тогда как Ротмистров имел по-прежнему около 500. Если бы даже генерал-полковник Хауссер получил в качестве приза эту страшную, израненную и почерневшую от огня землю — поле боя, — она была ему бесполезна: в скором времени весь этот район будет полностью очищен от немецких войск. Битва под Прохоровкой 12 июля, независимо от того, какие цифры русских потерь отдельные лица могут состряпать в будущем, навсегда лишила немцев возможности диктовать, когда и где возникнет новое поле боя. Советские пехотинцы перед подбитым немецким танком PzKpfw. VI «Тигр» на Курской дуге. Разъяренный Гитлер отстранил Хауссера от командования, а немецкие танковые дивизии вскоре отступили, чтобы зализывать свои раны и отбиваться от массированных русских атак на многих участках Курской дуги. Способность атаковать и продвигаться вперед была вырвана из рук немцев, которые никогда больше не смогут вернуть себе былое превосходство. 12 июля 1943 года на узкой полоске земли между рекой Псёл и железнодорожной насыпью юго-западнее Прохоровки погребальный звон колоколов оповестил о гибели немецких танковых сил. В тот же самый день советские войска нанесли сокрушительные удары на прилегающих с севера к Курской дуге фронтах. За три дня наступления Красная Армия углубилась в немецкую оборону на 25–50 километров. К 24 июля советские войска полностью очистили от немцев территорию, которую вермахт сумел захватить после начала 5 июля операции «Цитадель». В районе севернее Курска и Белгорода немцы бросили в бой 17 танковых, 2 моторизованные и 18 пехотных дивизий, и эти усилия обошлись им в 70 тысяч убитых солдат и офицеров, сотни уничтоженных танков, орудий, самолетов и автомашин. Однако отгремевшие бои на Курской дуге были всего лишь начальной фазой массового разгрома немецких вооруженных сил на Восточном фронте. Русские считают, что Курская битва закончилась через 50 дней после первых залпов, прогремевших 5 июля. Эти 50 дней войдут в книги об истории второй мировой войны как стратегическое летнее контрнаступление Красной Армии 1943 года. Наиболее критическая фаза этих 50 дней — когда вермахт, пытавшийся своими танковыми дивизиями захватить Курск и открыть дорогу на Москву, создал опасную угрозу русским — закончилась 24 июля. С этого момента и впредь советские войска будут последовательно очищать от немцев свою территорию, добиваться новых успехов и подрывать способность вермахта предпринимать сколько- нибудь значительные наступательные операции. Колонна немецких солдат, сдавшихся в плен на орловском направлении. Было бы, однако, серьезной ошибкой описывать этот период летнего наступления Красной Армии в 1943 году как паническое отступление немецких войск под натиском советских армий. Даже потерпев сокрушительное поражение, вермахт все еще оставался грозной силой с точки зрения оснащенности его боевой техникой, живой силой и решимости биться до конца. Однако важен конечный результат, и в течение 50 дней, прошедших после начала операции «Цитадель», отборные немецкие дивизии будут разгромлены в ожесточенном сражении, которое все немецкие солдаты навсегда запомнят как Курскую битву. Отдельные неудачи и даже неожиданные крупные потери русских в боях за Харьков не могут изменить пророческой символики фронтового репортажа, опубликованного 9 июля 1943 года в Москве, который столь метко и образно описал битву на Курской дуге и все последующие битвы на пути к Берлину: «“Тигры” горят». Текст - Корнелиус Райан Звено Ил-2 над Берлином в 1945 году. Противотанковые кумулятивные авиабомбы ПТАБ на Курской Дуге - боевое применение. Как показали полигонные испытания, сбрасывая ПТАБ-2,5-1,5 с высоты 75-100 м, Ил-2 поражал практически все танки в полосе шириной до 15 м и длиной около 70 м. При попадании в цель кумулятивная бомба прожигала броню до 70 мм, что было достаточно для выведения из строя любого типа гитлеровского танка. При сбрасывании ПТАБ с высоты 200 м с горизонтального полета при скорости полета 340-360 км/ч одна бомба попадала в площадь, равную в среднем 15 кв.м, при этом, в зависимости от бомбовой загрузки, общая область разрывов занимала полосу 15х(190-210) кв.м, что обеспечивало практически гарантированное поражение находящегося в этой полосе любого танка вермахта. Дело в том, что площадь, занимаемая одним танком, составляла величину порядка 20-22 кв.м, а попадание хотя бы одной бомбы в танк было вполне достаточным для выведения его из строя, в большинстве случаев безвозвратно. Таким образом, ПТАБ представляла собой довольно грозное оружие для того времени. К слову сказать, главный конструктор ЦКБ-22 И.А. Ларионов за создание ПТАБ-2,5-1,5 и взрывателя к ней АД-А в январе 1944 года был награжден орденом Ленина, а в 1946 году был удостоен звания лауреата Государственной премии СССР. В первый же день сражения на Курской дуге, 5 июля 1943 г., ВВС Красной Армии впервые применили противотанковые авиабомбы кумулятивного действия ПТАБ-2,5-1,5. Первыми новые авиабомбы опробовали летчики 2-й гвардейской и 299-й штурмовых авиадивизий 16-й ВА, действуя против немецких танков на участке ст.Малоархангельск, Ясная Поляна. Здесь танки и мотопехота противника провели в течение дня до 10 атак. Массовое применение ПТАБ имело ошеломляющий эффект тактической неожиданности и оказало сильное моральное воздействие на противника. Немецкие танкисты, впрочем, как и советские, к третьему году войны уже привыкли к относительно низкой эффективности бомбоштурмовых ударов авиации. Поэтому на первых порах сражения немцы совершенно не применяли рассредоточенные походные и предбоевые порядки, то есть на маршрутах движения в составе колонн, в местах сосредоточения и на исходных позициях, за что и были жестоко наказаны - полоса разлета ПТАБ перекрывала 2-3 танка, удаленных один от другого на 60-75 м, вследствие чего последние несли ощутимые потери, даже в условиях отсутствия массированного применения Ил-2. По немецким данным, подвергшаяся в течение дня нескольким массированным бомбоштурмовым ударам штурмовиков 2-й воздушной армии 3-я танковая дивизия СС "Мертвая Голова" в районе Большие Маячки лишилась в общей сложности 270 танков, САУ и бронетранспортеров. Плотность накрытия бомбами была такова, что было зафиксировано свыше 2000 (!) прямых попаданий ПТАБ-2,5-1,5. Летчики-штурмовики 16-й воздушной армии 7 июля в период 15.40-17.15 тремя сосредоточенными бомбоштурмовы-ми ударами по 20-30 Ил-2 в каждом сорвали атаку 200 немецких танков и мотопехоты в районе вые. 257,0, Кашара на позиции 16-го танкового корпуса 2-й танковой армии. По докладам экипажей в результате ударов на поле боя загорелось 34 немецких танка. По немецким данным 9-я германская танковая дивизия в районе вые. 257,0, Кашара 7 июля от воздействия авиации потеряла 70 танков. 9 июля 5-я гвардейская шад 17-й ВА в течение дня буквально растерзала моторизованную колонну немцев в районе Маслова Пристань, уничтожив и подбив до 47 единиц бронетехники и до 147 автомашин. В справке Оперативного управления штаба ВВС КА от 12.07.43 г. об эффективности действия ПТАБ-2,5-1,5 указывалось, что: "...на высоте 255.1-6Ил-2 атаковали 15 танков Тигр-1, из которых 6 загорелось. 5 июля 8 Ил-2 сожгли ПТАБами 16 танков противника. 9 июля в 6.00 был нанесен сосредоточенный удар по 9-й танковой дивизии противника (в районе Соборовки), изготовившейся к наступлению. В результате этого удара, нанесенного 110 бомбардировщиками и 62 штурмовиками (все из 16-й ВА), было сорвано наступление дивизии. 10 июля на одной из высот восточнее Кашары было замечено большое скопление танков. По ним был нанесен сосредоточенный удар штурмовиков. На месте осталось 30 подбитых и 14 горящих танков, а остальные рассыпались и в беспорядке стали отходить в северном направлении." 10 июля 1943 года советская авиация нанесла удар по немецким танкам перед фронтом нашей 2-й танковой армии в районе 1-х Понырей. Наши танкисты захватили поле боя, не дав немцам вывезти подбитую технику для ремонта, и комиссия ее осмотрела. Пикирующие бомбардировщики бомбами весом 100 и 250 кг уничтожили только пять немецких танков, а штурмовики ПТАБами - 39. А взятый в плен немецкий лейтенант-танкист на допросе показал: «6 июля в 5 часов утра в районе Белгорода на нашу группу танков - их было не меньше сотни - обрушились русские штурмовики. Эффект их действий был невиданный. При первой же атаке одна группа штурмовиков подбила и сожгла около 20 танков. Одновременно другая группа атаковала отдыхавший на автомашинах мотострелковый батальон. На наши головы градом посыпались бомбы мелкого калибра и снаряды. Было сожжено 90 автомашин и убито 120 человек. За время войны на Восточном фронте я не видел такого результативного действия русской авиации. Не хватает слов, чтобы выразить всю силу этого налета». В донесениях штаба 225-й шад 15-й ВА в отношении эффективности применения ПТАБов указывалось следующее: "15 июля 43 г. 4 экипажа 614-го Курского авиационного полка штурмовали танки противника (среди них 8 "тигров"), которые контратаковали наши войска на юго-западной окраине Подмаслов. Экипажи сбросили ПТАБ. На земле горело 7 танков, в том числе 4 тяжелых... 16 июля 43 г. 13.03. 19 экипажей - ведущий первой группы старший лейтенант Рогачев, второй группы - капитан Чернявский - штурмовали танки в районе Подмаслово, Прилеп, Филатовка, Моховое. Уничтожено 10 танков, сбито 3 самолета типа ФВ-190 сержантом Марчковым, младшим лейтенантом Соляниковым, старшим лейтенантом Козловским... 16 июля 43 г. 23 экипажа 810-го полка в районе Подмаслово, Федоровка, Филатове помимо других типов бомб сбросили 2700 ПТАБ, уничтожено 17 танков". Большое количество бомб, сбрасываемых с каждого штурмовика практически одновременно, позволяло наиболее эффективно поражать бронированные цели у мест заправки горючим, на исходных рубежах атаки, у переправ... В архивах сохранилось несколько других документов, в которых результаты налетов высоко оценивались наземным командовнием. Так, штаб 2-й танковой армии прислал благодарственную телеграмму командующему 16-й воздушной армией, в которой говорилось: «В течение дня 10 июля 1943 г. авиацией нанесен массированный удар по скоплению танков и пехоты противника севернее 1-х Понырей и высоты 238,1. Танкисты с восхищением смотрели на работу «сталинских соколов» и приносят вам большую танкистскую благодарность. Уверены, что наше боевое содружество еще более усилит удары по врагу и ускорит нашу окончательную победу. Напомним врагу еще раз СТАЛИНГРАД. Впоследствии специальная комиссия обследовала указанный выше район. Она установила, что «из 44 подбитых и уничтоженных ударами советской авиации танков только пять стали жертвами бомбардировщиков - результат прямого попадания ФАБ-100 или ФАБ-250, а остальные - штурмовиков. При осмотре танков и штурмовых орудий противника удалось определить, что ПТАБ наносят танку поражения, после которых его нельзя восстановить. В результате пожара уничтожается все оборудование, броня получает обжиг и теряет свои защитные свойства, а взрыв боеприпасов довершает уничтожение танка. Советские офицеры осматривают подбитый немецкий тяжелый танк Pz.Kpfw. VI «Тигр» с бортовым номером «132». Танк принадлежал 503-му ТТБ. Танк окрашен стандартным «Дюнкенгельб», номер черного цвета с белой окантовкой. Курская дуга 15 июля 1943 года Тяжелые танки "Тигр" на Курской Дуге - боевое применение. В 1942- 1943 годах немцы сформировали 10 тяжелых танковых батальонов вермахта и 4 роты для дивизий "Великая Германия" (Gro deutschland), "Лейбштандарт СС Адольф Гитлер" (Leibstandarte SS Adolf Hitler), "Рейх" (Das Reteh) и "Мертвая голова" (Totenkopf). На базе этих рот затем также были сформированы батальоны. Большинство тяжелых танковых батальонов воевало на Восточном фронте. Никогда здесь не появлялся sPzAbt 504, действовавший сначала в Африке, а затем в Италии, и sPzAbt 508, также сражавшийся в Италии. На Восточном фронте находились и все роты, а также один из сформированных на их основе батальонов - 3-й батальон моторизованной дивизии "Великая Германия". Остальные батальоны воевали на Западе. Наиболее массово "тигры" использовались во время Курской битвы, или, как она называлась у немцев, операции "Цитадель". К 12 мая 1943 года для участия в этом сражении планировалось иметь 285 боеготовых "тигров", но план этот не выполнили, передав в войска только 246 машин. Значительная их часть была сосредоточена в районе Орловско-Курского выступа. Непосредственно же в операции "Цитадель" приняли участие два тяжелых танковых батальона (503-й и 505-й) и четыре роты в составе моторизованных дивизий. Тяжелый танк Pz.Kpfw. VI «Тигр» с бортовым номером «132». Советский снаряд поразил «Тигр» в левый борт. Курская дуга 15 июля 1943 года На северном фасе Курской дуги против нашего Центрального фронта действовал только один - 505-й тяжелый танковый батальон (45 танков "Тигр"). В 503-м тяжелом танковом батальоне к началу сражения имелось 42 "тигра". Батальон находился на южном фасе Курской дуги в составе 3-го танкового корпуса оперативной группы "Кемпф" и действовал в полосе обороны нашей 7-й гвардейской армии: его потери в этих боях составили, по немецким данным, четыре "тигра". Что же касается сражения под Прохоровкой, то непосредственное участие в нем 11-12 июля 1943 года приняли "тигры" моторизованных дивизий СС "Лейбштандарт СС Адольф Гитлер", "Рейх" и "Мертвая голова" - всего 42 машины этого типа. Еще 15 "тиграми" располагала моторизованная дивизия "Великая Германия", наступавшая на Обояньском направлении. «Тигры» использовались для прорыва советской обороны, часто возглавляя группы других танков. Мощное вооружение и бронирование PzKpfw VI позволяло им эффективно поражать любой образец бронетехники противника, что вело к весьма крупным счетам немецких экипажей, воевавших на «Тиграх» на Курской дуге. В операции "Цитадель" приняли участие не менее 134 линейных и 14 командирских тяжелых танков «Тигр». Брошенные танки Pz.Kpfw.V «Пантера» из состава 10-й «пантербригады» танкового полка фон Лаухерта. Танковый полк «Фон Лаухерт» состоял из штаба 39-го танкового полка, 51-го и 52-го танковых батальонов (200 «Пантер» и 4 БРЭМ «Бергерпантер»), и был придан танково-гренадерской (моторизованной) дивизии «Великая Германия». Тяжелые танки "Пантера" на Курской Дуге - боевое применение. Средние танки PzKpfw V «Пантера» должны были заменить танки PzKpfw III и PzKpfw IV. Однако выяснилось, что потребность в новых танках намного превосходит возможность их выпуска. Главный инспектор танковых войск генерал-полковник Гейнц Гудериан вместе с министром А. Шпеером приняли компромиссное решение: в каждой дивизии перевооружить новыми танками только по одному батальону в полку. В состав танкового батальона входили четыре роты по 17 «Пантер» в каждой. Еще 8 танков было при штабе батальона. При штабе батальона также находились саперный взвод и взвод ПВО, который имел на вооружение самоходные установки (так называемые зенитные танки) «Мебельваген» или «Вирбельвинд». В состав батальона также входила рота технического обеспечения. Эта рота имела тягачи, 3 и 4,5-т грузовые автомобили и вездеходы. На практике, однако, численность танков была ниже штатной. В обычных танковых батальонах было по 51-54 «Пантеры», а в батальонах Ваффен СС по 61-64. В конце войны танки PzKpfw V «Пантера» передавали воинским частям и в меньшем количестве, чем это было положено по штатному расписанию. До июня 1943 года танковые войска Германии получили 550 танков «Пантера». Pz.Kpfw. V «Пантера» модификация Ausf. D2 Бугельная установка пулемета в лобовом листе, люк-пробка механика водителя, на бортах крепления под навесные 5-мм бронелисты, бинокулярный телескопический ломающийся прицел TZF-12. Первыми частями, полностью укомплектованными «Пантерами» модификаций Ausf. D1 и D2, были 51-й и 52-й танковые батальоны 17-й танковой дивизии. Формирование этих батальонов было завершено 14 июня 1943 года. Оба батальона составили 10-ю танковую бригаду. Всего в полку насчитывалось 200 машин — по 96 в каждом батальоне и ещё 8 танков штаба полка. 51-й танковый батальон был сформирован на базе 2-го батальона 33-го танкового полка 9-й танковой дивизии 13 января 1943 года, а после Курской битвы его остатки снова стали 2-м батальоном 33-го танкового полка, по одним данным в октябре 1943, а по другим - в январе 1944 года. 52-й танковый батальон был сформирован на базе 1-го батальона 15-го танкового полка 11-й танковой дивизии 15 марта 1943 года, а после Курской битвы его остатки снова стали 1-м батальоном 15-го танкового полка 11-й танковой уже 21 августа 1943 года. 10-я танковая бригада по сути всегда была только штабом, организованным во Франции на базе штаба 10-го танкового полка 8-й танковой дивизии, и никогда не имела постоянных строевых частей или подразделений. Сегодня сложно сказать точно кто командовал бригадой - есть точка зрения что это был полковник Деккер, однако исследователь Пауль Карелл думает, что 10-й бригадой командовал майор Лаухерт, а «Lexikon der Vehrmacht» пишет, что командирами бригады были полковник Бурмейстер и майор Лаухерт (временно). Возможно это потому, что в Курской битве штаб 10-й танковой бригады разделился на два штаба: один на южном фасе в 4-й танковой армии немцев объединял единым командованием 51-й и 52-й танковые батальоны, а второй - на северном фасе в 9-й армии немцев объединял 505-й и 216-й танковые батальоны. 10-я танковая бригада начала битву как самостоятельное соединение, подчиненное напрямую 48-му танковому корпусу, перед левым флангом (перед первым мотопехотным полком) дивизии «Великая Германия», а на правом ее фланге (перед вторым ее мотопехотным полком) против советских войск действовал собственный танковый полк «Великой Германии». Войска СС также имели бригаду «Пантер». «Пантеры» из бригады СС были прикреплены ко 2-му танковому полку 2-й танковой дивизии СС «Рейх». 17-я танковая дивизия немцев со своим 39-м полком (200 «Пантер») воевала под Курском вероятно в составе 9-й армии группы армий «Центр», а 10-я бригада (244 «Пантеры») и 2-й танковый полк СС - в составе 4-й танковой армии группы армий «Юг». 444 «Пантеры» - это далеко не все «Пантеры» Курской битвы, поскольку от июня когда были произведены 550 танков до начала Курской битвы прошел месяц. Также не ясно какое количество «Пантер» было в 2-ом танковом полку СС - был или он полностью укомплектован "кошками" - в таком случае можно говорить о более чем 600 танков «Пантера» участвовавших в Курском сражении. Pz.Kpfw. V «Пантера» модификация Ausf. D2 Танки «Пантера» модификации Ausf. D2 принимали участие в Курской битве. 5 июля 1943 года немецкие части перешли в наступление на широком фронте под Курском. 39-й танковый полк атаковал позиции советских войск в районе села Черкасское и, несмотря на упорное сопротивление частей 67-й и 71-й стрелковых дивизий, а также контратаку 245-го отдельного танкового полка, к вечеру занял село. При этом за первый день боёв потери составили 18 «Пантер». 6 июля танки 10-й танковой бригады вместе с частями дивизии «Великая Германия» атаковали в направлении Луханино, но были остановлены частями 3-го механизированного корпуса, потери составили 37 «Пантер». На следующий день наступление продолжилось и, несмотря на отчаянное сопротивление советских войск, части 10-й танковой бригады заняли село Гремучее, весь день отбивая атаки советских танков и пехоты. К исходу дня в строю осталось всего 20 боеспособных танков. В последующие дни боёв ударная мощь 39-го полка значительно снизилась; на вечер 11 июля боеспособными были 39 танков, 31 машина была потеряна безвозвратно и 131 танк требовал ремонта. 12 июля 39-й полк был выведен из боя для приведения в порядок материальной части. Новая атака 10-й бригады состоялась 14 июля, часть вновь понесла потери и к вечеру имела боеспособными 1 PzKpfw III, 23 PzKpfw IV и 20 «Пантер». Несмотря на хорошую работу ремонтных служб (в день возвращалось в строй до 25 машин), потери 39-го полка были значительные и к 18 июля 51-й батальон имел в строю 31 танк и 32 требовали ремонта, в 52-м батальоне было 28 боеспособных машин и 40 «Пантер» нуждалось в ремонте. На следующий день 51-й танковый батальон передал оставшиеся танки 52-му и отбыл под Брянск за новыми танками, имея на счету (по немецким данным) 150 подбитых и уничтоженных советских танков, безвозвратно потеряв в боевых действиях 32 «Пантеры». В дальнейшем батальон был включён в состав танкового полка дивизии «Великая Германия». 52-й батальон в течение 19—21 июля был переправлен под Брянск, продолжил воевать уже в составе 52-го армейского корпуса, а потом был включён в состав 19-й танковой дивизии. В последующих боях батальон понёс большие потери и последние «Пантеры» потерял в ходе четвертой (и последней) битвы за Харьков. Pz.Kpfw. V «Пантера» модификация Ausf. G Шаровая установка пулемета в лобовом листе вместо бугельной у Ausf. D2, люк-пробка механика водителя убран, командирская башенка нового типа, монокулярный прицел. Самая массовая модификация танка «Пантера» - Ausf. G выпускалась с марта 1944 года. Дебют «Пантеры» был неудачен - но не потому что танк был плох - а от того что противник попался сильно отличный от тех над кем обычно немцы одерживали свои молниеносные победы - руских нельзя было сравнивать со всякими там поляками, французами и прочими англо-саксами. Это конечно шутка. Про поляков. Французы и англичане воевали гораздо дольше. В первый же день боев было потеряно 150 танков (по разным источникам от 128 до 160). Потери объяснялись техническими причинами. Моторы Майбах HL230, установленные также на поздней версии «Тигров», были при запуске в производство очень пожароопасными. Майбах HL230 23 литровый двигатель, примерно 1,925 куб/см на цилиндр. Развивал следующую мощность: 690 л/сил, 515 kW при 3,000 об/ мин, 592 л/сил, 441 kW при 2,500 об/ мин. Максимальный вращающий момент 1850 Nm при 2,100 об/мин. Типичная выходная мощность около 600 л/сил. Пожары происходили при работе двигателя на 3000 оборотов в минуту. Это приводило к перегреву и разгермитизации соединений и трубопроводов топливной и масляной систем двигателя. Также конструктивные дефекты имел карбюратор. В новых версиях «Пантеры» был установлен предохранитель ограничивавший мощность мотора. 5 и 6 июля удалось отбуксировать в тыл лишь малую часть поврежденных танков, остальные остались на территории, занятой Красной Армией. Битва на Курской Дуге показала бесполезность пулемета, стреляющего через бойницу в лобовой плите корпуса. Первый опыт боевого применения танков «Пантера» выявил как достоинства, так и недостатки танка. В числе достоинств нового танка немецкие танкисты отмечали надёжную защиту лба корпуса (на тот момент бывшую почти неуязвимой для большинства танковых и противотанковых советских орудий), мощную пушку, позволявшую поражать все советские танки и САУ в лоб, и хорошие прицельные приспособления. Однако защита остальных проекций танка была уязвима к огню 76-мм и 45-мм танковых и противотанковых орудий на основных дистанциях боя, также было зафиксировано несколько случаев пробития лобовой проекции башни 45-мм подкалиберными и 76-мм калиберными бронебойными снарядами. Подбитый немецкий танк PzKpfw V модификации D2, подбитая в ходе операции «Цитадель». На корме "кошки" нанесена подпись - «Ильин» и дата «26/7». Видимо, это фамилия командира орудия, подбившего танк. Курская дуга, июль 1943 года Доклад о применении 30-м танковым полком танков "Пантера", поданный Гудерианом на имя Курта Цейцлера, начальника штаба сухопутных войск, 17 июля 1943 г.: «Ситуация в полку после семи дней боев. Вследствие воздействия противника и технических неисправностей резко снизилось в течение первых нескольких дней. К вечеру 10 июля в строю было всего 10 боеспособных «Пантер». 25 «Пантер» было безвозвратно потеряно (23 машины получили попадания и сгорели, ещё две сгорели в ходе марша). 100 «Пантер» нуждались в ремонте (56 были повреждены попаданиями снарядов и минами, 44 имели технические неполадки). 60 процентов поломок могли быть легко устранены. Около 50 «Пантер» уже были отремонтированы и находились в пути на фронт. Ещё около 25 всё ещё не были восстановлены ремонтными службами. К вечеру 11 июля 38 «Пантер» полка были боеготовы, 31 машина числилась в безвозвратных потерях и 131 требовала ремонта. Хорошо видно слабое возрастание боевой силы. Большое количество потерь вследствие попаданий снарядов (81 «Пантера» до 10 июля) свидетельствует о жестоких боях». Йенц приводит доклад подполковника Рейнхольда из штаба 4-й танковой армии от 26 июля 1943 г.: «Действие мин: Более 40 «Пантер» в течение первых же дней боев подорвалось на минах. В целом при этом повреждались только четыре - шесть траков и от двух до четырех опорных катков. На некоторых «Пантерах» также срывались балансиры опорных катков. Изредка повреждались ленивцы и ведущие колеса. В некоторых случаях снаряды, хранящиеся под полом башни, детонировали, и «Пантера» сгорала». Судьба 200 «Пантер», с которыми 39-й танковый полк вступил в бой, сложилась следующим образом. 41 танк был в строю на 20 июля 1943 г. 85 танков находились на ту же дату в ремонте. Ещё 16 танков были настолько серьезно повреждены, что их пришлось отправить в Германию для капитального ремонта. Наконец, 56 «Пантер» были потеряны безвозвратно. Из этого числа 49 сгорели или были подорваны при отходе, ещё семь танков остались не взорванными и попали в руки Красной Армии неповрежденными. 2 танка сгорели ещё до начала боев и не подлежали восстановлению - после разгрузки с железнодорожных платформ, в ходе выдвижения к линии фронта у них произошло возгорание моторного отделения. Оставшиеся на поле боя «Пантеры» также осматривала специальная комиссия Главного Автобронетанкового Управления Красной Армии. Всего был осмотрен 31 танк или, точнее, остатки танков. Один танк был разрушен прямым попаданием авиабомбы калибром 100 кг. Машина представляла собой жалкое зрелище - разбросанные на большой площади обломки, борт и торчащий в июльское небо ряд торсионов. Ещё три танка подорвались на минах и фугасах, четыре танка вышли из строя по техническим причинам и были брошены при отходе. Наконец, 22 танка из числа осмотренных были подбиты артиллерией. Всего на 22 танках насчитали 58 попаданий. 10 попаданий пришлись на лоб корпуса танка, все рикошетировали. В башню попали 16 снарядов, все достигли сквозных пробитий. В бортах танка насчитали 24 снаряда, во всех случаях пробивших броню насквозь. Выяснилось, что фатальными для нового среднего танка могут стать все типы противотанковых орудий, состоящих на вооружении Красной Армии. Бортовая броня корпуса и башни поражалась 45-мм, 76-мм и 85-мм бронебойными снарядами. От верхнего лобового листа корпуса рикошетировали все типы бронебойных боеприпасов. Лоб башни и маска пушки пробивалась 85-мм бронебойными снарядами и даже 45-мм подкалиберным снарядом. По типам боеприпасов 58 попаданий распределялись следующим образом. 5 попаданий были от 85-мм бронебойных снарядов (выпущенных, очевидно, из 85-мм зенитной пушки обр. 1939 г.), 26-76,2-мм бронебойных снарядов, 7-45-мм бронебойных снарядов и одно от 45-мм подкалиберного снаряда. В отчете особо отмечалось, что «при попадании снаряда в моторное отделение, независимо от места входа снаряда (борт или корма), танки «Пантера» горят». 10 июля 1943 года в частях осталась только 41 (43) исправная «Пантера» - то есть около 550 машин было подбито или находилось в различном по степени сложности ремонте. Некоторые источники утверждают что Красная Армия захватила 120 поврежденных и подбитых «Пантер» под Курском. Контрнаступление Советских войск на Курской Дуге. В этой миссии вы управляете тяжелым танком "Тигр", сражение проходит на той же карте что и миссия совхоза Октябрьский за РККА. Вы ведете оборонительное сражение, отбиваясь от стремительно атакующих вас многочисленных танков противника. В самом начале сражения быстро разверните САУ Штуг и прочертив им на карте путь сквозь противотанковый ров разверните их на другой стороне рва для стрельбы, прочертите вашему второму Тигру путь к проходу между рвом и сами как можно скорее отходите к проходу. Ваша задача отбиваться от наступающих танков противника до подхода подкреплений. Случается так, что реальность бывает слишком сложна, чтобы передать словами. Легенда воссоздает ее в такой форме которая позволит ей обойти весь мир.